Просигналила подъезжающая машина, и он вернулся на тротуар.
Ты самонадеянный идиот, Фредерик. Ты не в Париже, где знаком каждый дом и переулок, это другой город и даже другая страна. Одинаковые фасады домов слились в одно гигантское здание. Фредерик стал вглядываться в серую массу, пытаясь различить вывеску.
– Пардон, – извинился он, задев плечом проходящую мимо женщину. – Извините, – повторил он, врезавшись в другую. Нет, он не может различить даже очертания предметов, не говоря уже о том, чтобы прочитать вывески. Если бы рядом была Пайпер, она бы… помогла.
От отвращения к самому себе Фредерик замер на месте.
– Масло горит.
Черт. Пайпер поспешила снять сковороду с плиты, но было уже поздно, масло стало темным. – Простите. Я задумалась.
– Да ты сама не своя. – Хозяйка внимательно оглядела ее с ног до головы, взяла за руку и потянула в сторону от плиты. – Вот что я тебе скажу. Сейчас ты не в том состоянии, чтобы готовить. Иди, выпей кофе и проснись.
Пайпер ничего не оставалось, как согласиться. Миссис Лестер права, сейчас ей совсем не до готовки.
– Не знаю, как там принято у вас в этой кулинарной школе во Франции, – продолжала миссис Лестер, – но у нас в Англии люди стараются хорошо выспаться, если утром им предстоит готовить. – Ее лекция сопровождалась хитрой улыбкой. – Вы, молодые любовники, всегда думаете, что сможете зажечь свечу с двух концов, растрачиваете силы попусту.
– Кажется, я у вас не работаю, а отдыхаю, – отрезала Пайпер, делая вид, что не обратила внимания на слова «молодые любовники». Это она о них? Они любовники? Это подразумевает лишь сексуальные отношения, а между ними происходило нечто большее. По крайней мере, по ее ощущениям. Она все поняла на холме в аббатстве. Но насколько глубоко ее чувство, пока сказать не могла.
Она рассеянна совсем не из-за того, что почти не спала ночью. Проблема в утреннем разговоре с Фредериком. Она не понимала, в чем дело, но была уверена, что с ним что-то происходит. Перед ней был не тот человек, что ночью. С той минуты, как он вышел из гостиницы, она прокручивала в голове их недолгий разговор, пытаясь понять, не перешла ли она черту. Возможно, она сказала что-то лишнее и обидела Фредерика. Или ей стоило лучше скрывать свои чувства? Ее откровенность могла натолкнуть Фредерика на мысль, что она слишком привязана к нему и не сможет справиться с собой в нужный момент.
Теперь становится понятно, почему он поцеловал ее так странно, словно прощался. Фредерик сказал, что пойдет в аптеку. Бог мой, может, у него разболелась голова?
Тем временем миссис Лестер вернулась к плите, чтобы продемонстрировать Пайпер, в какой форме должен быть утром хороший повар.
– Может быть, мне лучше сесть за столик, чтобы не мешать вам?
– О нет. Мне приятно твое общество, хотя ты знаешь, я никого не пускаю к себе в кухню. – Взяв разделочную доску, женщина быстро нарезала несколько луковиц и вывалила в сковородку с маслом. Вскоре помещение наполнилось ароматами обжаренных овощей. – Так о чем мы говорили?
– Вы рассказывали мне, как готовить корнуэльские пироги.
– Ах да. Хотя я не понимаю, зачем изучать высокую кухню, если на самом деле интересуешься простыми пирогами.
– К вашему сведению, я умею прекрасно печь пироги, – не сдержалась Пайпер. – Они получаются у меня намного лучше изысканных блюд, – добавила она, сунув нос в чашку.
– Что ты сказала? – повернулась к ней миссис Лестер.
– Ничего. – Сейчас не время и не место вспоминать о распрях с шефом Диспельту. – Сейчас меня больше привлекает простая еда.
– И это правильно. Я всю жизнь ее любила. Муж повел меня в прошлом году в ресторан в Лондоне на мой день рождения. И что? Пара медальонов, залитых соусом с чайной ложкой ризотто. Мне кажется, если берете с людей пятьдесят фунтов за ужин, надо накормить так, чтобы по возвращении домой не хотелось перекусить.
– Полностью с вами согласна, – кивнула Пайпер. В шефе ее страшно раздражало, что он больше внимания обращает на презентацию блюда, чем на размер порции. – Я и Фредерику не раз говорила, что соусы вещь хорошая, но иногда стейк лучше подавать без них. – Она сделала глоток кофе. – А самая хорошая и вкусная еда быстро готовится. Большую часть времени шефы в ресторане пытаются приукрасить ее, чтобы блюдо выглядело модным, а это неправильно.
– Мы в «Курице и петухе» предпочитаем традиционную кухню. Я хоть каждый день готова есть рыбу с картофелем.
– Да, да, – закивала Пайпер.
– Так зачем ты пошла в эту школу? – Миссис Лестер смотрела на нее с любопытством.
– Простите?
Женщина нахмурилась и дернула плечом.
– Я считаю, что тебе не надо изучать высокую кухню, раз ты не любишь такую еду. Так зачем ты туда поступила?
Почему все задают ей один и тот же вопрос?
На этот раз она сама виновата, никто не заставлял ее заводить разговор о пристрастиях в еде.
– Я хочу стать шеф-поваром, а кулинарию лучше изучать в Париже. – Ответ прозвучал заученной фразой. Пайпер внезапно поняла, что устала. Надо отдать должное Фредерику, они не спали почти половину ночи. Кроме того, ее совершенно вымотало самокопание.
Осуждает ли она себя или оправдывает? Вот в чем вопрос.
– Я так понимаю, тут дело в престиже. – Миссис Лестер поджала губы.
– Английская кухня мне тоже очень интересна, – поспешила заверить ее Пайпер. Ей не хотелось обижать женщину. – Поэтому я и спросила о корнуэльских пирогах.
– Мои здесь все очень хвалят, – улыбнулась хозяйка. – Но, знаешь, пироги ведь уэльское блюдо, не английское. Эти две кухни нельзя путать.
– Да, конечно, мэм.
В этот момент затрезвонил дверной колокольчик, сообщая о новом посетителе.
– Я посмотрю, – сказала Пайпер. – Наверное, Фредерик вернулся. – По крайней мере, она очень на это надеялась. Их прощание оставило неприятный осадок. – Вы не могли бы записать рецепт, а я потом заберу.
– Конечно, могу. Вот закончу с завтраком и напишу. Да, и если это новые постояльцы, скажи, номеров не будет до двенадцати. А вещи они могут оставить.
– Непременно, – ответила Пайпер со смехом. Определенно эти выходные она провела скорее как работник гостиницы, нежели гость.
Действительно пришел Фредерик. Он стоял у лестницы и смотрел на свои ноги. Впервые он показался ей таким далеким и чужим.
Надо сдерживать свои чувства. Возможно, по этой причине он не захотел зайти в кухню.
– Ты купил все, что нужно? – поинтересовалась она.
– Нет, я никуда не ходил.
Не ходил? Где же он был все это время? Подойдя ближе, она заметила, что рука его так сильно сжимает перила, что побелели костяшки пальцев.
– У меня болит голова. Мне надо лечь.
