В странах Прибалтики реконструировались крупные заводы в Латвии и Эстонии, например латвийский VEF, металлургический завод и вагоностроительный завод, а в Эстонии была реконструирована и расширена знаменитая Кренгольмская мануфактура. В прибалтийских республиках в начале 1941 года были приняты годовые планы, с набросками индустриализации на период 4–5 лет.
Во всех новых западных территориях велась интенсивная реконструкция железных и автомобильных дорог. Самые большие трудности были с железнодорожным транспортом, который в крайне сжатые сроки нужно было перешить на советскую колею, перестроить станции, перегоны, мосты под советские технические стандарты, построить новые ветки и уложить вторые пути. Эта масштабная строительная программа на железных дорогах должна была быть завершенной в конце 1941 года, но война началась в самый разгар строительства. Как следствие этой реконструкции, частичной перешивки дорог на советскую колею, начатой реконструкции ключевых станций, пропускная способность железных дорог резко упала, что сильнейшим образом сдерживало развитие народного хозяйства этих территорий, военно-хозяйственную подготовку и развертывание войск. Немцы же, захватившие ту часть Польши, где железные дороги были несравненно лучше, получили очень значительное транспортное преимущество, позволившее им обеспечить численное преимущество и сформировать мощные ударные группировки на советской границе.
Кто произведет больше?
Военно-хозяйственный потенциал Германии рос буквально на глазах. Каждая новая захваченная немцами территория увеличивала их запасы сырья, промышленные мощности и резервы рабочих рук. По немецким данным, прирост экономического могущества Германии в результате захватов выражался в следующих цифрах[115]:
Фактически немецкие захваты создали уникальную в своем роде ситуацию: объединение ресурсов всех промышленно развитых стран Европы под немецким началом, по существу, в руках Гитлера. Это, конечно, кардинальным образом меняло обстановку. Исследователи истории немецкого военного хозяйства в ГДР давали такое военно-хозяйственное соотношение сторон на 1941 год[116]:
В этой схеме в колонке «Германия» учтено также производство на оккупированных территориях. Даже без учета промышленных возможностей союзников Германии: Японии, Италии, Венгрии, Румынии, Словакии, Финляндии, без учета военно-хозяйственного сотрудничества Германии с нейтральной Испанией, Германия за считаные месяцы получила значительный военно-хозяйственный перевес над СССР. К этому надо добавить, что в Германии до войны провели большую работу по созданию производства синтетического сырья и различных заменителей (связанный азот, искусственное волокно, синтетическое горючее и каучук, заменители цветных металлов), которые покрывали до 25 % всех потребностей сырья и обеспечивались собственным сырьем[117]. Зависимость Германии от импортного сырья снизилась. Кроме этого, в оккупированных странах были захвачены значительные запасы сырья, полуфабрикатов и топлива, которые были использованы для развития военного производства и снабжения Вермахта.
СССР перед самой войной снова оказался в той же самой ситуации, что и перед началом индустриализации: противник превосходит по военно-хозяйственному потенциалу и, стало быть, может собрать и вооружить большую армию, может дольше вести вой-ну. Военно-хозяйственное преимущество обязательно скажется на поле боя. Особенно болезненным был перевес Германии в алюминиевой промышленности: немцы захватили всех основных европейских производителей бокситов и алюминия: Францию, Норвегию, Югославию, Грецию, а также получили бокситы от своего союзника – Венгрии. Контролируемое немцами производство алюминия вдвое превысило даже американское производство этого важнейшего стратегического металла. Немцы также не собирались останавливаться на достигнутом, и в самом начале войны с СССР, 23 июня 1941 года, был утвержден «Leichtmetallausbauplan», то есть план развития выплавки алюминия. Он предусматривал увеличение выплавки в Норвегии с 30 тыс. тонн в 1939 году до 260 тыс. тонн[118]. Столь огромное производство алюминия позволило немцам построить мощный воздушный флот и обеспечить себе превосходство в воздухе на первую половину войны.
Здесь нужно отметить, что Германия очень интенсивно готовилась к войне. В 1933–1936 годах было построено 300 новых военных заводов, в том числе 80 артиллерийских, 60 авиационных, 45 бронетанковых и автомобильных, 15 военно-судостроительных, 70 военно-химических предприятий[119]. Станочный парк Германии в 1941 году составлял 1700 тыс. единиц, и еще в 1941 году было выпущено 126 тыс. станков. После захвата Чехословакии, Польши, Франции и Бельгии Гитлер резко усилил свою военную промышленность мощностями имевшихся в этих странах промышленных предприятий.
Причем все эти мощности вовсе не простаивали. Гитлер был противником накопления запасов, он требовал все сырье обращать в предметы вооружения и боеприпасы, пригодные для немедленного использования. Когда было принято решение о подготовке нападения на СССР, стартовала программа довооружения Вермахта, так называемая «Augustprogramm», поскольку она была составлена в августе 1940 года. Она предусматривала значительное укрепление вооружения и оснащения Вермахта. Как результат выполнения этой программы, количество артсистем к началу июня 1941 года удвоилось по всем основным категориям. Например, 75-мм пехотных пушек в апреле 1940 года было 3327, а в апреле 1941 года их стало 4176, 80-мм минометов было 6796, а стало 11 767, 105-мм полевых гаубиц было 5381, а стало 7076[120]. В итоге у Вермахта перед началом войны было 27,9 тыс. пушек и минометов калибром свыше 75 мм.
