– Так точно, зюйд-ост, ход 15 узлов. Минут десять назад взял высоты трех звезд. Находимся примерно посередине залива Мори-Ферт. Командир просил разбудить его в 05.45 перед погружением. И это – всё! Ни кораблей, ни самолетов не обнаружено, – доложил фон Фарендорф.
Для заступившей вахты блестяще организованная тренировка по отдыху личного состава закончилась слишком быстро. Вахтенные заняли свои места. Матрос поднял на мостик небольшой парящий кофейник и чашку, которые и вручил Шпару.
Движения фон Фарендорфа, спускавшегося по трапу в ЦП, были скованы и неуклюжи. Его члены отяжелели и одеревенели. И тут он понял, что едва стоит на ногах, и вопреки собственной традиции, не отправился на камбуз съесть бутерброд, а проследовал прямиком на свою койку. Влажная духота в отсеках забрала остаток сил. Он упал на сиденье в кают-компании, с удовольствием пробежал глазами по знакомым вещам, зеленой занавеске, за которой отдыхал Прин, и начал расшнуровывать ботинки. Он даже не лег, а скорее рухнул на койку.
Приближался рассвет. Небо на востоке побледнело, позволив образоваться линии горизонта. Прин еще не отдал приказа на погружение, собираясь как можно дольше следовать в надводном положении. Видимость была хорошей по всему горизонту, кроме направления на берег, скрытый частыми шквалами. Прин и Шпар частенько нацеливали бинокли туда, откуда неожиданно мог показаться корабль. Мнительность? Это оказалось лишь тенью среди множества ей подобных. А что там еще скрывается за пеленой шквала?
– Судно справа по корме! – взволнованно выкрикнул унтер-офицер Майер.
Не тратя времени на проверку точности доклада, Шпар нажал клаксон и бросился вниз по трапу вслед за вахтой, в то время как Прин, на мгновение задержавшись, пытался распознать нарушителя спокойствия.
Транспорт или военный корабль? Он так и не понял, бросившись, в свою очередь, в рубочный люк. Захлопнув его, он повис, держась за маховик кремальерного затвора. Упершись на подножку, он задраил люк и крикнул вниз:
– Держать перископную глубину!
Винты уже вращались электродвигателями.
– Открыть клапана вентиляции! Пятый номер, четвертый, третий, второй, средней группы! – отдавал приказания Вессельс, стоявший за контрольной панелью системы погружения-всплытия, расцвеченной сигнальными лампочками со словом «Погружение».
– Пятый, четвертый, третий, второй! – докладывали старший трюмный-машинист Хольцер и трюмный Соллиг почти одновременно, повторяя один за другим номера цистерн главного балласта, за которые отвечали. На панели загорались сигнальные лампочки, а в ЦП раздавался шум воды, поступавшей в цистерны. Лодка погружалась с небольшим дифферентом на нос.
– Первый! – крикнул Вессельс.
– Открыт клапан вентиляции первого номера! – доложил Бём.
Понемногу дифферент начал расти. Следовало быть осторожным, поскольку глубина места, похоже, не сильно превышала длину корабля.
– Открыты клапана вентиляции ЦГБ! Глубина 10 метров, 15 метров, – доложил командиру инженер-механик. И, наконец, возвысил голос: – Продуть быструю!
Сжатый воздух засвистел в трубопроводах, с шумом вытесняя воду.
– Быстрая продута, кингстон закрыт!
Хольцер и Соллиг быстро вращают маховики клапанов.
– Горизонтальные рули – десять градусов на всплытие!
Палуба медленно возвращается в горизонталь. Вессельс заканчивает стравливать воздух из цистерн.
– Закрыть клапана вентиляции ЦГБ!
Из боевой рубки, Прин командует:
– Оба мотора, малый вперед!
Вессельс докладывает глубину погружения:
– 19 метров, 18 метров.
Глубиномер останавливается на отметке 14 метров.
– Поднять перископ!
Доклад акустика:
– Шум винтов по пеленгу 315!
– Функ-обер-маат Бланк, заступил на вахту в 8 часов.
– Вижу цель. Это – дозорный корабль, и, похоже, нас обнаружили, – воскликнул Прин, припав к окулярам. – Опустить перископ! Курс 135! Оба, малый вперед. Нырять на 50 метров!
На самом малом ходу U-47 ложится на новый курс, чтобы сократить отражающую поверхность, на случай работы гидролокаторов дозорного корабля.
Пинг. пинг. пинг. пинг. – первые короткие посылки гидролокатора слышатся в отсеках более или менее отчетливо, а затем затихают.
Бланк в наушниках внимательно следил за маневрами патрульного корабля. Время от времени он слышал, как его винты замедлялись: враг также не дремал, пытаясь обнаружить добычу.
Контакт, потерянный на несколько мгновений, вскоре восстановлен. Посылки следуют все чаще.
– Интенсивность шума растет, пеленг 300° не меняется, – докладывает Бланк.
– Быть готовым к атаке глубинными бомбами! – говорит Прин совершенно спокойным голосом. – Курс 120.
Люди с тревогой прислушиваются, исподтишка обмениваясь взглядами и кривыми ухмылками.
– Приближается, – предупреждает Бланк.
Посылки «пинг. пинг.» теперь следуют непрерывно. Дистанция неуклонно сокращается.
В своей крошечной рубке Бланк напряженно вглядывается в показания приборов. Крупные капли пота скатываются со лба на брови, струясь вниз по щекам, но он даже не пытается их смахнуть.
– Пеленг постоянный, – констатирует он беспомощно, но это и так очевидно для каждого.
Прин, в свою очередь, не остается безучастным. Из рубки он приказывает отключить вспомогательные механизмы и руководит маневрами по уклонению. Приказания отдаются тихим голосом, словно враг может их подслушать. Однако все усилия кажутся бесполезными. Постоянство и уверенность, с которой дозорный корабль преследует лодку, действуют деморализующе.
Врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр, врр.
Сердитое хлюпанье винтов пронизывает прочный корпус и словно пульсирует в их мозгах.
– Злополучная пташка цепко схватила нас своими коготками, – бормочет Эндрасс, подняв глаза, словно надеясь увидеть лопасти вражеского корабля.
– Была у меня идея послать ему навстречу торпеду, но между нами слишком мало воды, – говорит Прин. – Он был начеку, наш след был чересчур заметен, и у нас не было никаких шансов его поразить. – Если бы он подкараулил нас на поверхности, все могло бы кончиться для нас весьма печально…
Внезапно разбуженный фон Фарендорф примчался в боевую рубку.
– Сбросил первую! – прокричал Бланк.
Электродвигатели мурлыкали так тихо, что их почти не было слышно.
Странная и гнетущая тишина распространилась по кораблю.
– Еще три! – мрачно добавил Бланк.
Он выключил свой прибор и принялся отсчитывать секунды, постукивая по колену указательным пальцем правой руки.
