Возле знака «Впереди крутой поворот» шериф свернул с дороги в лес, не сбавляя скорости, поехал между деревьями. Впереди замаячили валуны. Карманы Бёрка были набиты патронами для дробовика, но сам дробовик остался валяться на улице перед домом Мэгги. У него был разряженный пистолет – и ноль патронов к нему. Не самый идеальный расклад для того, что он собирался сделать…
Большой скальный выход, маскировавший вход в убежище, возвышался в сотне ярдов впереди. Итан включил вторую передачу и покрепче сжал рулевое колесо.
Пятьдесят ярдов. Шериф вдавил педаль в пол, и из вентиляционных решеток повеяло жаром от перегретого мотора.
Двадцать пять ярдов. Бёрк приготовился к столкновению. Стрелка спидометра едва заметно вздрагивала, приближаясь к отметке в сорок миль в час. Итан направил автомобиль в каменную стену.
Тереза Бёрк
Она была в Сиэтле, в их старом доме в Куин-Энн. Их семья собралась на заднем дворе в один из тех дивных летних вечеров, когда видишь всю округу. Гору Рейнир, Пьюджет-Саунд и Олимпийский полуостров по ту сторону залива, озеро Юнион и линию горизонта. Все красивое и зеленое, а на воде мерцает закатное солнце. Такие вечера были наградой за тоску холодных серых дней с непрерывным мелким дождем. В такие вечера город был почти невыносимо прекрасен.
Итан стоял у жаровни, готовя филе лосося на кедровых щепках, сбрызнутых вином, Бен настраивал гитару в гамаке, а сама Тереза стояла чуть поодаль. Все было невероятно ярким и живым, и в этой яркости таилось ощущение грезы. Женщина даже усомнилась в реальности происходящего, когда подошла к мужу и положила руки ему на плечи. Но она чувствовала запах жарящейся рыбы и действительно ощущала, как светит в глаза неяркое вечернее солнце, а от славного бурбона, который она пригубила, в ногах поселилась приятная слабость.
«Кажется, этот кусок уже готов», – сказала миссис Бёрк, и тут мир внезапно начал содрогаться. И хотя ее глаза уже были открыты, она каким-то образом распахнула их вновь и обнаружила, что сын трясет ее за плечо, чтобы разбудить.
Тереза села на холодном каменном полу пещеры, не понимая, что происходит. Несколько мгновений она даже не могла сообразить, где находится. Люди бежали мимо нее к тяжелой, сколоченной из бревен двери, которая теперь была распахнута настежь.
Сон быстро выцветал, и реальный мир обрушился на женщину, словно тяжелое похмелье. Бёрк не могла вспомнить, когда в последний раз ей снилась прошлая жизнь, и то, что этот сон явился к ней именно сейчас, в такой обстановке, казалось особенно жестоким.
Она посмотрела на Бена:
– Почему дверь открыта?
– Нам надо уходить, мама, – отозвался мальчик.
– Почему?
– Аберы возвращаются. Один из часовых увидел, как целая стая лезет на утес.
Это известие рывком вернуло Терезу к полному осознанию ситуации.
– Сколько их? – уточнила она.
– Я не знаю.
– Почему все покидают пещеру?
– Они считают, что дверь не выдержит еще одной атаки.
Бен схватил мать за руку и потянул, заставляя ее подняться на ноги.
Они направились к открытой двери. Паника в пещере усиливалась; люди, приближаясь к выходу, сбивались в тесные кучки и упирались локтями друг другу в ребра – так, что едва могли двигаться в такой тесноте. Тереза протянула вторую руку, покрепче ухватила сына и поставила его впереди себя.
Они с трудом протолкались через толпу, стоящую в проеме массивной двери.
Голоса бегущих людей эхом отдавались в тоннеле. Все старались как можно скорее выйти к дневному свету.
Тереза и Бен шагнули под полуденное небо, такое синее, что оно казалось почти ненастоящим. Миссис Бёрк ступила на край уступа и посмотрела прямо вниз, отчего внутри у нее все перевернулось.
– О господи! – выдавила она.
По меньшей мере двадцать аберов уже взбирались на утес, и еще около пятидесяти собрались у подножия, тремя сотнями футов ниже. А из леса выходили все новые и новые… Бен тоже шагнул к краю, но Тереза заставила его отойти назад:
– Даже не думай об этом.
Хаос, зародившийся в пещере, снаружи перешел в истерику: люди теперь видели, что именно на них надвигается. Кто-то побежал обратно в тоннель, кто-то попытался вскарабкаться выше по склону горы, а некоторые просто замерли от страха и уселись у каменной стены, стараясь уверить себя, что все это происходит не с ними, что такого не может быть… Те, кого вооружил Итан, заняли позиции вдоль выступа, пытаясь взять на прицел уже штурмующих откос аберов.
Тереза видела, как одна из женщин уронила ружье. Видела, как мужчина оступился и с криком упал вниз, в этот страшный лес. А потом с уступа прозвучал первый выстрел.
– Мама, что нам делать? – прошептал Бен.
Миссис Бёрк не могла вынести ужас, нарастающий в глазах ребенка. Она оглянулась на каменистую тропу, ведущую в пещеру.
– Может, нам надо было остаться внутри? – спросил ее сын.
– И молиться, чтобы дверь выстояла? Нет. – Она помотала головой.
Справа от устья пещеры начинался узкий выступ, который тянулся дальше по склону горы. С такого расстояния Тереза не могла различить, можно ли было пройти по нему, но это было хотя бы что-то.
– Идем. – Она взяла сына за плечо и повела его обратно по тропе к проходу. За их спинами слышались все новые выстрелы.
– Но ты ведь сказала… – начал было удивленный мальчик.
– Мы идем не в пещеру, Бен, – объяснила женщина.
Когда они достигли устья, Тереза впервые как следует осмотрела уступ. Он был не шире фута, и там не было ни досок, ни тросов. Похоже, пройти по нему было на самой грани возможного.
Миссис Бёрк внимательно посмотрела на сына. Мимо них пробегали люди, торопясь вернуться в пещеру. Где-то в лесу, далеко внизу, визжали чудовища…
– Нам нужно пройти по этому выступу, – сказала Тереза.
Сын уставился на узкую природную тропку на склоне горы:
– Выглядит жутко…
– Ты предпочел бы быть запертым в пещере, в то время как полсотни аберов ломают дверь?
– А как же все остальные?
– Моя задача – защитить тебя. Ты готов?
Мальчик быстро, неуверенно кивнул, и Тереза ощутила, как ее желудок сжался в тугой комок. Она ступила на тропу и прижалась грудью к скале, ведя ладонями по камню. Двигаясь боком и делая мелкие шаркающие шажки, женщина цеплялась за выбоины, когда ей удавалось нашарить их. Пройдя пять футов, она оглянулась на Бена:
– Видишь, как я это делаю?
– Ага.
– Твоя очередь.
Как ни трудно было покидать безопасную широкую тропу, ведущую в глубь горы, видеть, как сын ступает на узкий карниз, было бесконечно труднее. Первым делом ребенок, конечно же, посмотрел вниз.
