Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Не может быть, – пробормотала я, и мой жалобный вопль прокатился по пустому дому.
Мне казалось, будто меня ударили в живот кулаком и из меня все вылилось наружу. Я сидела на краю ванной, а влажная пижама, как нечистая совесть, прилипла ко мне и не давала покоя.
– Это несправедливо! – крикнула я. – Это, черт возьми, несправедливо!
И в момент утраты я поняла, насколько сильно хотела этого ребенка. До меня дошло, что его рождение означало для меня не только то, что у нас появлялся еще один шанс. Его рождение должно было стать и искуплением грехов.
Я поехала в больницу уже после рассвета. Какой смысл было мчаться на Холлс-стрит посреди ночи, когда и так все было ясно? Завернувшись в пододеяльник, я до утра пролежала на диване, пытаясь как-то себя успокоить.
С первыми лучами солнца я оделась и завела пикап. Я вела машину медленно, механически, с тупым, застывшим выражением лица. Приехала, запарковала машину, поговорила с женщиной в регистратуре – и все это в каком-то тумане, точно я наблюдала все свои действия со стороны. Плакать я больше не могла. И все же когда я заговорила с дежурной акушеркой и рассказала ей, что ночью у меня случился выкидыш, она посмотрела на меня с такой жалостью, что все мои эмоции хлынули наружу, и я снова расплакалась.
– Бедняжка ты моя, – сказала акушерка. – А другие дети дома есть?
Я отрицательно покачала головой, и она нежно погладила меня по спине.
– Давай-ка с тобой разберемся, – сказала она, протягивая мне пластмассовую баночку и указывая рукой в сторону ванной комнаты.
Когда я принесла полную баночку назад, акушерка велела мне подождать в приемной, которая уже начала заполняться пришедшими на осмотр беременными женщинами.
– Нет! – возразила я, к ее удивлению. – Я не могу сидеть в одной комнате с беременными женщинами!
У меня снова хлынули слезы. Возможно, из-за этих слез, а может быть, из-за того, что акушерке стало жаль меня, потому что я пришла одна, она провела меня прямо в смотровую комнату.
– Сиди тут смирно, деточка. Еще пара минут, и тебя посмотрит доктор.
Я сидела на смотровом столе, оглядывала серые стены и думала, что сейчас все будет кончено. Беглый осмотр. Визит для того, чтобы удалить остатки беременности. Последнего шанса как не бывало. Никаких больше младенцев. Никаких детей. Интересно, как теперь сложится жизнь с Гарри? Когда я забеременела, его поведение явно говорило о том, что он не хочет детей. Что ж, ситуация разрешилась в его пользу, причем без всяких усилий с его стороны. Мерзкая мысль, но во мне клокотали обида и ярость. Всю ночь я ему звонила, и каждый раз отзывался его автоответчик. Что он делал? Почему, когда я больше всего в нем нуждаюсь, до него не дозвониться? Я с ужасом думала о нашей встрече. Я не в силах была выслушивать его пустые слова утешения. Все они будут звучать фальшиво. Я не хотела, чтобы меня утешали, по крайней мере я не хотела, чтобы это делал он. До меня вдруг дошло, что на этот раз скорбеть я буду одна. После гибели Диллона мы делились друг с другом нашей болью, сердились друг на друга, стучали кулаками по стене, стенали в ночи, плакали в объятиях друг друга. А теперь было ясно: горевать я буду в одиночестве. Я представляла себе грядущие дни и ночи: Гарри окружает меня заботой и одновременно пытается скрыть свое облегчение, а я, притворяясь спокойной, держу его на расстоянии. Я знала, что это расстояние будет расти и расти.
Из больницы я вышла, пошатываясь. Именно пошатываясь – по-другому и не скажешь. Потрясенная, растерянная, я вышла на улицу и сощурилась от яркого солнца: начинался новый день. До меня никак не могло дойти то, что со мной случилось.
Врач, высокий серьезный чернокожий мужчина с легким акцентом в твердом, уверенном голосе, заглянув в то самое интимное место, сказал:
– Шейка матки у вас закрыта.
– Это хорошо?
– Возможно.
Я все-таки не могла ничего понять. Столько крови. Ужасное кровотечение.
Ультразвук. Туманная картинка, как у телевизора с плохим приемом. Появилась темная пещера моего чрева – сплошная чернота. И тут я его увидела. Что-то крохотное, притаившееся в уголке. Гусеница. Фасоль. Свернувшийся папоротник, готовый вот-вот раскрыться.
– Вот он! – торжествующе воскликнул доктор. – Видите? Ваш младенец!
– Но… он что…
Я не могла произнести этого вслух. Я не в силах была спросить, жив ли он.
– Видите, вот здесь? – Доктор ткнул темным пальцем в экран. – Видите?
И тогда я увидела. Трепетание. Частую пульсацию.
– Это бьется сердце вашего младенца.
Я почувствовала, как учащенно забилось мое собственное сердце.
– Я не понимаю. А как же кровотечение? Было столько крови. Как же…
Занятый распечатыванием снимков, доктор в ответ пожал плечами:
– Кто знает, почему такое случается? Непонятно.
Он вручил мне маленькую черно-белую распечатку. В моем темном чреве маленькая фасолинка отдыхает и ждет своего часа. Я взяла листок в руки и сглотнула слюну.
– Так что же теперь? – спросила я.
– У вас было то, что мы называем «угрозой выкидыша». Но ваш младенец по-прежнему жив. И шейка матки закрыта. Будем надеяться, что кровотечение прекратилось.
– Так что же мне делать?
Он опять пожал плечами.
– Это вам решать. Некоторые говорят, что стоит больше лежать в постели. Но научные исследования этого не подтверждают. Постарайтесь не волноваться. Постарайтесь настроиться положительно. Все в руках Божьих.
В руках Божьих. Странно было это слышать от доктора. Я уже давно не верила в Бога. Но когда доктор произнес эти слова, у меня внутри что-то екнуло. Вспыхнула надежда, которая, как казалось, уже умерла. Мне опять было за что держаться и во что верить.
Глава 9. Гарри
Когда я вернулся, меня встретил Спенсер. Но он не ждал меня у прохода, как обычно встречают родные или друзья, он сидел в баре, согнувшись в три погибели, и сражался с кроссвордом. В том же халате, с теми же всклокоченными волосами. Точно с той минуты, как я улетел, он не двинулся с места. Спенсер вздрогнул и грустно покачал головой, явно не одобряя какую-то очередную неприятность в стране.
– Ты видел это?
Не спросил ни о перелете, ни о том, как прошла встреча в галерее, не упомянул, что вылет был задержан, не спросил, как я провел время в Лондоне, ни одного вопроса о дисках с видеосъемками, – ни единого вопроса обо мне! Лишь злобное: «Ты видел это?»
В руках у Спенсера была потрепанная первая страница одной из наших государственных газет. Он указал на заголовок о результатах вскрытия одного из популярных телеведущих. Большими буквами красовалось слово «КОКАИН». Слухи подтвердились.
– А чего ты ожидал? – спросил я.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
