Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
Чтобы переменить тему, Эйвери спросила:
– Как насчет гамаков?
– Вроде этого?
– Да. – Она хотела убедиться, что он не думает об их расставании.
После нескольких вдохов и выдохов он кивнул:
– Гамаки есть.
– Можно будет их у тебя одолжить?
– Для чего?
– Для нашего вечера! Ты меня внимательно слушал?
– Непросто тебя слушать, когда ты ко мне прижимаешься.
Наверное, так и есть, подумала Эйвери и выгнула спину под его рукой, протяжно вздохнула, когда он коснулся ее кожи. Секс не оставляет места для размышлений, тем более для размышлений серьезных.
– Но ты можешь помочь не только таким образом. – Она провела рукой по его груди, по загорелой прекрасной коже.
– А кто вообще сказал, что я собираюсь помочь?
– Я сказала. Продашь билеты всем сотрудникам своего «Северного чартера». Я уже послала Тиму список корабельной оснастки, которую мы одолжим у тебя для декора.
Как только он посмотрел ей в глаза, она перестала его нежно поглаживать. Оставалось лишь удивляться, что раньше этот взгляд приводил ее в ярость. Сейчас он смотрел серьезно.
– Ты предпочла Тима?
– Он импозантнее тебя. И не спорит по пустякам. Похвалил мои туфли. Думаю, нравлюсь ему больше, чем тебе.
– Это невозможно, – твердо ответил он, а ее как ураганом накрыла теплая волна радости. – Ты же знаешь, он – гей. У него есть бойфренд. Уже года три.
– Замечательно. Втюхаем билет и бойфренду тоже.
Джона хохотнул – наконец! – и глаза его подобрели. Он ответил ей поцелуем в уголок рта, затем в другой, со всей нежностью, которую обещал его взор. Джону отличала не только ворчливость, но и пылкость, он вдруг дарил ее нежным вниманием, погружая в сладкую истому и едва не лишая чувств.
После расставания она будет по нему скучать – сильнее, чем это можно представить, – но никогда не пожалеет, что побывала в сказочном мире Джоны Норта. Вот что главное, вдруг осенило ее. Не в ощущении утраты, которое наполнит ее после этого лета, а в том, что происходит с ней сейчас. Она не будет просить прощения у самой себя. Не станет себя корить. А жизнь продолжится.
Она чуть отстранилась, чтобы щелкнуть его по носу, провести пальцем по скулам, по морщинкам у глаз. Какая горячая у него кожа! Как приятно ее касаться!
Джона вопросительно вскинул брови.
Если бы он узнал, что творится в ее головке, но наверняка бы вылез из гамака и вернулся к своим рутинным делам. Поэтому она просто запустила пальцы в его волосы, взъерошила непокорные черные кудри, прильнула к нему губами. Шумел океанский прибой, ласково светило солнышко, а она целовала его, пока на всей земле ничего, кроме него, для нее не осталось. Только он. Рядом с ней.
Сейчас…
Позже этим вечером, свернувшись калачиком на большом тростниковом кресле у входа в фазенду Джоны, Эйвери задумалась о доме. И решила, что надо бы заказать билеты обратно.
Однако вместо этого – словно выбирая меньшее из зол – надумала поговорить с матерью по скайпу. Она долго избегала таких бесед. Хотя бы с того дня, когда они с Клод решили организовать званый вечер. Просто некогда было. Тем более что в Нью-Йорке намечалось свое торжество. Пришлось бы отвлекаться на те далекие события или уклоняться от разговора о них. Только лишний сумбур в голове.
Скоро мать ответила – ее светлые крашеные волосы и лицо с совершенным макияжем появилось на дисплее. У Эйвери словно ком в горле застрял, она не могла и слова вымолвить.
К счастью, мать сразу взяла быка за рога:
– Кто ты такой и что сделал с моей дочерью?
Эйвери взглянула на свое мини-изображение в уголке дисплея и осознала, что впервые после приезда в Австралию ей надо было соответствующим образом одеться. На голове у нее царил кавардак, нос покрыт веснушками, и на ней было одно бикини.
Но не только поэтому она не могла оторвать глаз от своего изображения. Распухшие губы. Опущенные плечи. Уверенный взгляд. За последние недели она каким-то образом освободилась от прежней подавленности и выглядела… счастливой.
Стук клавиатуры в комнате Джоны вернул ее к действительности.
Моргнув, она снова посмотрела на дисплей:
– Тебе не нравится загар, да?
Каролина Шоу – она носила фамилию бывшего мужа – округлила глаза, стараясь не поморщиться:
– Ты ведь пользуешься солнцезащитным кремом. И увлажняющим тоже. И косметическим тоником. И…
– Я отлично провожу время, спасибо за беспокойство.
Мать улыбнулась в ответ, а Эйвери поведала ей о событиях в бухте – о Клаудии, Айсис и Сайрусе, о Халле и приглянувшейся ему сучке. Однако ни слова о званом вечере. И о мужчине, который занимал все ее время.
– А что тот твой приятель? – спросила мать и, к счастью для Эйвери, потянулась за чашкой с чаем.
– Какой приятель?
– Отельер. Несколько лет назад мы познакомились с его родителями.
– Люк, что ли?
– М-м-м. Погуглила о нем, когда ты его упомянула. Интересная личность. В высшей степени достойная внимания. Разведенный, – многозначительно проговорила Каролина, – но, полагаю, не отягощенный обязательствами. Ты давно о нем не вспоминала, и я подумала, что, возможно…
Эйвери подзабыла, что ее мать подобна камертону и издает недовольный звук при всяком подозрении, что какой-нибудь дьявол в мужском обличье умыкнет доченьку из-под ее крылышка.
Легче было притвориться, что ничего не происходит, или просто избегать всяких романтических отношений, чем пытаться как-то вразумить Каролину. Однако впервые за много лет Эйвери сказала прямо:
– Нет. Я встречаюсь кое с кем другим.
Рука матери с чашкой чая остановилась на полпути.
– И кто этот счастливчик?
У Эйвери екнуло сердце, когда она увидела на лице матери признаки нервного срыва:
– Его зовут Джона. Местный житель. Мы познакомились в океане. Халл – пес – принадлежит ему.
Какой ужас! Хуже описания не придумаешь. Тем не менее в решающий момент разговора она выбрала наилучшую тактику.
– Такой же симпатичный, как и тот? – осторожно поинтересовалась мать, словно догадываясь, что дочь готова разрыдаться.
– Намного привлекательнее.
Мать печально улыбнулась, а Эйвери вдруг пожалела, что завела этот разговор. Все-таки корить мать за что-то в своих мыслях – это одно, а смотреть ей прямо в глаза – словно резать по живому.
Эйвери услышала шум воды из душа. Значит, Джона закончил все дела и готовится лечь в кровать. Этот обольстительный мужчина, которым она любовалась. Однако никакие эпитеты не могли передать ее чувств, никакой рассказ не мог описать последние события.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 40
