Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Вляпаться так по-глупому. На ровном месте.
Кретин.
Козолуп…
Олег усмехнулся. Этим словом в Артеке называли самых последних идиотов, собирающих все репьи себе на задницу. Он так давно не вспоминал об Артеке и вообще о Земле. Наверное, настало время.
То, что происходит с ним, – не вполне болезнь. Он останется жить. Но через некоторое время перестанет быть человеком. А будет «шлюссоре-аха», "дух гор", если переводить с местного дословно, а если по-дворжаковски – то железный гном, вполне даже сказочный персонаж, да только за гранью добра и зла. Не-человек.
Об этом ещё будет время подумать, а пока – повспоминаем Артек…
Да, там не могло быть этого твёрдого, как гранит, беззвёздного неба, где всех светил – две звезды да искусственный спутник. Там небо усеяно звёздами и гуляет луна. Там восходы над морем… Там тепло ночами, но не так, как здесь, и пахнет не болотом, а розами и горячим камнем.
В общем, никакого сравнения, горько усмехнулся Олег.
Как хорошо, что я не впал в панику. Как хорошо. Если бы впал в панику, было бы скверно. А так – ещё можно думать…
Думать было не о чем. Ну да, конечно, впереди не один путь, впереди два пути – в железные гномы, во-первых, но это никогда не поздно, всё равно что в могилу, – и во-вторых – искать «барха», что по-местному означает многое: и большой пень дерева, росшего на бугре, и коварную яму на старом болоте, и проигравшегося игрока в колышки, и очень умного, но заносчивого человека. А также – то ли настоящих, то ли самозваных старых учёных и инженеров, за неизвестно какие грехи изгнанных из Верхнего. Тут, в долине, они занимаются малопонятным шаманством, пытаясь возобновить контроль над обезумевшими механизмами, собирают по лесам и свалкам железяки – не на металл, как местные кузнецы, и не для переделки «на зажигалки», как Олег и другие земляне, а чтобы изучить, восстановить, спаять, заставить работать…
Пока это ещё вроде бы никому не удалось. Ну а вдруг?..
Или сразу податься в Верхний? Подойти, постучать в ворота, попроситься переночевать… старый приятель у нас тут живёт, тридцать лет не виделись, Потапов его фамилия…
Уже не говоря о том, что не дойти – по разным причинам, – и о том, что ворота им никто не откроет, жители Верхнего точно так же, как и барха, вряд ли знают, что делать. Иначе не забирали бы без возврата всех бедолаг, угодивших в ползун.
А Потапов… что Потапов? Когда-то писал письма. Лет десять писал. Потом перестал. У него уже была своя лаборатория, и сто человек персонала, и важная тема – что-то с энергетикой. А у нас – деревенская школа на полтораста ребятишек, трения с местным населением и хлеб насущный…
Олег сел. Потом попытался встать. Ноги не держали. Уже должны бы отойти, а вот – не слушаются. Возможно, эта дрянь в первую очередь обрабатывает нервные волокна. То есть наверняка так оно и есть, потому что иначе – было бы дьявольски больно. А боли нет. Просто тепло. Очень тепло. И изредка сами собой подрагивают мышцы. То одна, то другая…
А если на четвереньках?
На четвереньках вполне даже получилось. Теперь можно отползти немного, чтобы не осквернять испражнениями ночлег. Ну и густы кусты, приходится методом тыка: тык-тык-тык… сейчас будет шлакбамм…
Что ж, подумал вдруг он холодно и беспощадно, ещё дня два, новые ноги освоим – и можно будет сматываться… нечего ребятишкам со мной таскаться, убьются насмерть или заразу подхватят, риск невелик, но есть, а главное, что ведь бессмысленно всё и бесполезно. Со мной покончено. Надо просто надёжно подвести черту…
Корень, на который он опёрся рукой, вдруг подломился – гниль! – и Олег плечом вперёд вывалился на лужайку. Он замер, прислушиваясь. И что-то услышал. Повернул в ту сторону голову…
Под громадной кроной плачущей ели (по-местному «гиана-а-хыст», что значит "не будь рядом" – такие вот тяжёлые и твёрдые у неё шишки) стоял космический корабль. Это был маленький корабль и совсем не похожий на те, которые Олегу уже доводилось видеть; но он был более настоящий. Его совсем не хотелось сравнивать со всякой там посудой, даже и неопознанной. Скорее уж он походил на катер – на мощный скоростной океанский катер для каких-нибудь гонок века.
Сбоку у него была дверь – только она открывалась не вперёд или назад, как на автомобилях, а откидывалась вверх, и Олег сначала принял её за крыло. Изломанное, как у чайки, крыло.
В двух шагах от корабля на земле лежал человек. В голубом комбинезоне. Лицом вниз. Голова его была в крови. Это он издавал звуки, привлекшие внимание Олега: тихий мучительный хрип.
(До того: 16 января 2015 года, раннее утро
– Старшший… Старшший!
Санька открыл глаза. Он так и заснул в кресле стрелка.
Над ним нависал Рра-Рашт. На обычно невозмутимом лице читалась крайняя взволнованность.
– Я не сплю, – сказал Санька.
– Всё переменяется. Нужна помошщь. Наша помошщь. Далеко.
– А где мы сейчас?
– Маленький точка. Заправка. Горючее. Потом хотел возврашщаться – но нет. Зовут.
– Кто?
– Нет имени. Больно. Знаем куда.
Санька вспомнил, как маленький Кеша объяснял про раненых: "Кому плохо – зовут". Получается, тот, кто зовёт, – без сознания.
– Это имеет отношение к нашим поискам? – осторожно спросил он.
– Да. Очень много.
– Инженеры с имперского корабля? – сообразил Санька.
– Один. Не много. Один живой. Другие – не зовут. Других нет.
– Тогда, конечно, летим. А далеко?
Рра-Рашт помедлил с ответом. Санька привстал. Такого за старым котом раньше не водилось.
– Слошжно… Пространство – нет. Время – нет. Не здесь. Вот… – он показал чёрную ладонь с шестью растопыренными пальцами. – Так мы. Вот… – другая ладонь над ней на небольшом расстоянии и под прямым углом – будто на одной ладони что-то невидимое и не очень большое лежит, а другой сверху он это невидимое прижимает. – Так суб. А вот так… – верхняя ладонь встала вертикально, коснулась кончиками пальцев нижней, – так оно. Куда попасть. Здессь, – Рра-Рашт чуть пошевелил кончиком пальца, – здессь слышно из. Больше нигде никто.
– Не понимаю… – почти беспомощно сказал Санька.
– Я слышал о таком, – сказал Барс. Он подошёл беззвучно. – Развёрнутое пространство. Оно как бы всегда здесь, перед нами – но мы смотрим на него с ребра и поэтому не видим. Чтобы попасть туда, нужно делать манёвр в субпространстве – что является полным законченным безумием. Якобы в этом развёрнутом пространстве и находится древняя Империя – Архипелаг. В разное время с разных планет многие пытались туда попасть…
– Никто не вернулся, – догадался Санька.
– Не совсем так, – сказал Барс. – Один из наших кораблей вернулся. Он ничего полезного не нашёл. В полнейшей пустоте – звёздное скопление из семи подозрительно одинаковых звёзд, два десятка одинаковых стерильных планет: каменные шары с атмосферами из азота и углекислоты… Корабль выскочил из суба почти сразу, как ушёл туда, – но на борту прошло девяносто лет. Только один из пилотов остался в живых. Мой отец. Они очень долго искали обратную дорогу…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
