— Я справлюсь сама.
— Не сомневаюсь. Но мной движет тайное желание. Он прижался к ней сзади. — Я надеюсь получить еще один поцелуй, а то не доживу до завтра.
Ноги Аманды подкосились, когда она ощутила его легкое дыхание на своей шее. Его дразнящий шепот мгновенно принес воспоминание о том, как они занимались любовью.
Подойдя к двери, Пьетро поставил вещи на пол и нежно прижал Аманду к стене в коридоре. Она вздохнула, почувствовав, что он прильнул к ней всем своим мускулистым телом. Когда он прикасался к ней так, было легко забыть обо всем, кроме одного — они были счастливы вместе.
Она ответила на его поцелуй со всей страстью, на какую была способна, обнимая и лаская его так, будто боялась потерять.
Так и случится. Теперь каждый поцелуй, каждое прикосновение было как последнее. Она наслаждалась его ласками и в то же время запоминала каждую мелочь, каждую деталь, потому что знала: скоро у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.
Пьетро отстранился от нее.
— Ты слышала? Могу поклясться, я слышал, как течет вода.
— Нет.
Ее сердце колотилось так неистово, что она не уловила бы ничего, за исключением сильнейшего взрыва.
Он поднял голову, потом пожал плечами:
— Это, должно быть, шумит у меня в голове. Ты сводишь меня с ума, strega.
Губы Пьетро вновь приблизились к ее лицу, он жаждал продолжения.
— Permesso?[6]
Они оба отпрянули друг от друга, удивленные странным голосом.
Аманда выглянула из-за плеча Пьетро и увидела крошечную седовласую женщину, в руках она держала тяжелые сумки с продуктами.
Аманда почувствовала, как заливается краской. Надо же быть пойманными в подъезде, как парочка неопытных тинейджеров!
Пьетро отошел в сторону и наклонил голову.
Женщина улыбалась им. Уголки ее губ поднимались все выше, а улыбка становилась шире и шире.
— L'amore е meraviglioso, nо?[7]
Пьетро улыбнулся в ответ и быстро кивнул:
— Si[8].
Аманда вопросительно взглянула на него. Он чмокнул ее в кончик носа.
— Она сказала, что любовь прекрасна. Я согласился.
Женщина кивнула им и шаркающей походкой направилась к лестнице.
Пьетро обнял Аманду за плечи:
— Я хочу помочь ей с сумками. Увидимся завтра, любовь моя.
Аманда облокотилась об оштукатуренную стену и смотрела, как Пьетро забирает сумки у миниатюрной женщины и поднимается по лестнице вслед за ней.
Она сомневалась, что сможет сдвинуться с места. Любовь моя. Он назвал ее «любовь моя». Даже то, что эти слова вырвались у него невольно, наполняло ее сердце радостью. Ей хотелось кричать от счастья. А может быть, плакать, долго-долго плакать. Скорее всего ей было нужно и то и другое.
Аманда порылась в кошелке в поисках ключа и втащила вещи в квартиру. Дрожащими пальцами закрыла дверь на цепочку. Слезы навернулись ей на глаза. Если бы она могла слышать эти слова всегда! Она ощущала непреодолимое желание расплакаться, в горле стоял комок. С каждой минутой она все лучше понимала, насколько велика будет потеря, когда он узнает правду. Она никогда больше не будет счастлива.
— Эй, наконец-то ты пришла!
Аманда повернулась спиной к входной двери и увидела сестру, выплывающую из ванной, в банном халате и с полотенцем, обвернутым вокруг головы.
Силы разом оставили Аманду, и она чуть не упала, но вовремя успела опереться о дверной косяк.
— А ты что здесь делаешь?
Эми пожала плечами:
— Меня уволили. Во всем виноват актер, исполнявший главную роль. Он меня ненавидел.
— О! — только и смогла сказать Аманда, медленно входя в комнату.
Слава Богу, Пьетро не пришел вместе с ней! Сердце бешено колотилось, так что ей с трудом удалось взять себя в руки.
Эми насторожилась:
— У тебя все в порядке? Ты какая-то бледная.
— Все хорошо. Ты просто меня напугала. Почему не позвонила мне или не предупредила меня как-нибудь иначе о приезде?
— Мэнди, я пыталась! Ты вообще прослушиваешь свой автоответчик?
— Нет. — Аманда, едва державшаяся на ногах, подошла к дивану. — Я только что вернулась из поездки. Мы неделю работали в Сорренто. Тебе не следовало появляться вот так, как черт из табакерки. Что, если бы я пришла не одна? Ты хоть когда-нибудь думаешь о других?
Она начинала злиться.
— Прости.
На лице Эми можно было прочитать все, что угодно, кроме сожаления. Во всяком случае, Аманда не смогла заметить ни малейшего признака раскаяния.
— Но я оставила тебе сообщение. Не моя вина в том, что ты не проверяешь автоответчик! — перешла в наступление Эми.
— Нужно быть более предусмотрительной! — набросилась на сестру Аманда. — А если тебя кто-нибудь увидит? — Прежде чем Аманда успела это осознать, в ней вскипела злость на себя: она ведь просто отыгрывается на Эми! Но остановиться она уже не могла. — Неужели ты никогда не думаешь ни о ком, кроме себя? Как ты полагаешь, хорошо бы я себя чувствовала, если бы со мной пришел еще кто-то? Каким образом мы объяснили бы это?
Эми положила руку на лоб. Она посмотрела на Аманду с нескрываемой обидой:
— Ты права. Я опять сделала глупость, как всегда.
— Ладно, Эми…
Как Аманда ни пыталась, она не могла избавиться от чувства вины за то, что во всем винит сестру. Даже несмотря на то, что она права. Кроме того, сейчас ей гораздо хуже, чем когда-нибудь бывало Эми.
Она уселась на диван.
— Только не делай больше ничего подобного, идет?
— Нет, ты действительно права. — В голосе Эми больше не слышалось задиристых беззаботных ноток. — Я никогда не думаю. Прости, Мэнди. У меня появилась идея, что это будет забавно. По крайней мере пока я ничего не испортила, надеюсь?
Аманду бросило в дрожь при мысли о том, что Эми была очень близка к тому, чтобы на самом деле испортить все.
— Пока нет. Извинения принимаются.
— Хорошо. — Эми подошла к дивану. Грусть исчезла из ее глаз, она весело улыбнулась. — Ну, как идут дела, мисс Модель? Развлекаетесь?
Аманда возвела глаза к потолку:
— Это настоящее проклятие!
— Прости. Я думала, тебе понравится…
— А мне не нравится, — отрезала Аманда.
