Негромко играл деревенский оркестр. Гладкая площадка деревянного настила приглашала танцевать.
Это была первая поездка Марии в «Звездный свет». Атмосфера была гораздо более романтичной, чем она ожидала.
Да, у нее определенно были проблемы.
А Патти точно назвала бы это свиданием. Даже Мария не могла бы назвать это «простой семейной поездкой».
Еда, когда ее подали, оказалась очень горячей и восхитительно-вкусной, и время текло быстро, приятно, в непринужденном разговоре.
Негромкая музыка плыла вокруг них. Официантка убрала последние тарелки. Мария чувствовала себя довольной. Женственной. Даже немного более сексуальной. Она могла бы отнести свое приятное расположение духа на счет выпитого шампанского. Но она знала, что это было бы неправдой.
Единственной причиной ее хорошего настроения был Дэниел. Дэниел и его нежная забота, его теплые взгляды, его случайные прикосновения к ее руке.
— Вы рады, что пришли? — спросил Дэниел Марию, когда они потягивали кофе. Она выглядела такой желанной в обхватывающем шею платье с цветочным рисунком. Пламя свечей сверкало на ее нежно-кремовых обнаженных плечах, танцуя тенью в ложбинке между грудями, которую приоткрывал вырез платья.
Дэниел никогда не знал женщины, которая была бы такой соблазнительной без прикрас и ухищрений. Но он знал, без сомнения, что его влечение к Марии больше простого физического желания.
В Марии было что-то такое, что привлекало его, что-то, отвечавшее голодной неугомонности его души. Она излучала простую радость, по которой — он только сейчас стал это понимать — он так сильно тосковал всю жизнь.
Она заставила его думать, что все возможно, что у них есть будущее. Он намеревался убедить ее в этом еще до конца этого вечера.
— Да, я рада, что пришла, — Мария никогда не умела лгать. Как часто она жалела об этом с момента встречи с ним! — И я рада вашему решению сохранить «Уэстбрук» и оставить дом, — продолжала она, пытаясь поставить щит делового разговора между собой и Дэниелом.
С каким удовольствием она забыла бы о делах и думала только о нем! Особенно когда она была рядом с ним, как сейчас, вдвоем в романтической обстановке.
Дэниел выглядел совершенно свободным. Одетый в темные джинсы и стильную, ковбойского покроя желтую рубашку, он был совершенной противоположностью тому Дэниелу, который вломился в ее гостиную в ночь их знакомства. Он выглядел спокойным и счастливым.
Марии было больно осознавать, что всего лишь через несколько дней он превратится в того самого человека, каким приехал две недели назад. В непроницаемого бизнесмена-трудоголика.
— Вы уезжаете в воскресенье? — спросила она, подумав, что уже знает ответ. Ей нужно было напоминание. Это был лишь краткий эпизод в суматошной деловой жизни Дэниела, так же как и волшебный вечер в «Звездном свете».
У Квентина тоже был один такой эпизод. Та поездка в Галвестон, тот единственный день, когда он выбрался на пляж.
Правда, для Дэниела это продолжилось две недели. Но все же это было временно, иллюзорно. Это не была его, Дэниела, настоящая жизнь.
— Да, в воскресенье, — подтвердил Дэниел. Его быстрый ответ прозвучал согласно мыслям Марии.
В воскресенье. Сегодня уже четверг. Он уедет через три дня. Мария представила их будущие взаимоотношения. Деловая переписка и арендные договоры. Насколько болезненны для нее будут эти контакты на расстоянии? Она предпочла бы сохранить их краткими, профессиональными…
— Удачи вам в будущем. — Мария с трудом придала голосу одобрительный тон. Она чувствовала боль. Она должна была бы быть счастлива, что дом и магазин спасены, что тот безоблачный мир, который она выстроила для своих детей, был сохранен. — Я имею в виду сделку, над которой вы работаете. Надеюсь, все пройдет успешно.
— Это звучит как окончательное прощание, — сказал Дэниел. — Как будто мы никогда больше не увидимся.
Мария заморгала.
— Разумеется, мы будем общаться — насчет бизнеса и дома…
— Я говорю не о бизнесе или доме. — Дэниел наклонился вперед, глядя Марии прямо в глаза.
Она ощутила легкую дрожь внутри. Она ненавидела себя за то, что одним взглядом он повергает ее в смятение.
— Я говорю о нас, — уточнил Дэниел.
Мария не нуждалась в этом пояснении.
Она подняла свою чашку с кофе. Чашка задрожала в ее руке, и она поставила ее на блюдце, даже не пригубив.
Она не хотела говорить об этом, но сомневалась, сможет ли снова уйти от этого разговора.
В первые два раза это оказалось слишком трудно.
— Дэниел…
— Только не говорите, что не понимаете, о чем я, — умолял Дэниел, зная, что не может отступить. Не на этот раз.
Он должен победить отрешенность, которую видел в ее глазах. Победить — или потерять Марию навсегда.
— Вы уедете в воскресенье, — напомнила Мария спокойным голосом. Только тоска в глазах выдавала ее состояние. — У вас есть компания, которой нужно руководить, своя жизнь в Далласе.
Все это казалось Марии совершенно очевидным. Они жили в двух разных мирах. Это была насмешка судьбы, что они вообще встретились.
— Даллас не так уж далеко, — сказал Дэниел. — Он меньше чем в полутора часах езды. Это не должно стать концом наших отношений. Я хочу, чтобы это было началом.
— Началом чего? — бросила ему Мария. Ее голос был тихим, но полным отчаяния.
Дэниел покачал головой.
— Я не знаю, — честно ответил он. — Вы правы, у меня есть жизнь в Далласе, у меня есть там бизнес. — Он внимательно смотрел на Марию. — Но я не хочу терять то, что нашел здесь. Что мы оба нашли.
Мария отвела взгляд от Дэниела. Она посмотрела в темное пространство позади освещенного свечами круга. Они были одни в своем тихом уголке. Приглушенные голоса и мягкая музыка вдруг оказались где-то далеко.
— Мария, — сказал Дэниел, потянувшись через стол, чтобы взять ее руку в свою, заставляя Марию посмотреть на него. Он обнаружил страх в глубине ее синих глаз. — Я полюбил вас, Мария. Глубоко.
— Дэниел, пожалуйста, не надо…
— Почему? — настойчиво спросил Дэниел. Он хотел ответов именно сейчас. — Почему вы так боитесь того, что мы чувствуем друг к другу?
Мария потупилась. Когда она снова взглянула на него, Дэниел прочитал в них неуверенность и застарелую боль.
— Я не могу рисковать, повторяя ошибку своего брака, — наконец сказала она. — Я обещала себе, что никогда больше не вступлю в отношения, где семья будет все время на последнем месте.
Мария замолчала, собираясь с духом. Ее глаза потемнели. Дэниелу захотелось обнять ее, поцеловать, заглушить эту сердечную боль любым способом.
Он открыл рот, чтобы заговорить, но остановился.
