Она ощупью потянулась за корзинами.
— Боже мой, все рассыпалось!
— Сидите. — Он начал собирать ее покупки и класть обратно в корзины, а она молча наблюдала, массируя колено. Боль не утихала. К тому же от влажного булыжника промокли ее голубые джинсы, весь зад. Вдобавок ко всему еще было холодно. Но Ребекку то и дело бросало в пот. Все произошло так естественно — она едва могла поверить, что наконец-то добилась успеха.
— Оставьте, — крикнула она ему. — Большое спасибо. Я посижу еще чуточку и остальное соберу сама.
Сейчас главное не переборщить.
Он собрал все. Не поленился даже и сходил за последним апельсином, который закатился куда-то очень далеко. Затем поставил наполненные корзины рядом и посмотрел на нее сверху вниз.
— К сожалению, ваши помидоры уже никогда больше не примут прежний вид.
— Я приготовлю из них соус для макарон. Еще раз большое спасибо.
— Вы американка.
Она кивнула.
— Из Лос-Анджелеса. А вы?
— Сан-Франциско. Хотите подняться?
— Могу попытаться.
Он протянул ей руку, она ему свою, и его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Он поднял Ребекку на ноги с поразительной легкостью (даже чем-то пугающей) и одновременно очень осторожно, а когда она выпрямилась, отпустил. Больная нога держала плохо. Ребекка покачнулась, и он тут же поддержал ее, обхватив за плечи.
— Стоять можете?
— Вроде бы. — Ее сердце бешено колотилось. Она глубоко вдохнула и осторожно вывернулась из его захвата. Может быть, этого не надо было делать, потому что он вроде как помогает, а она ему должна быть за это благодарна, но Ребекке все равно не хотелось, чтобы он ее обнимал.
— Я в порядке. Спасибо. — Он отпустил ее, и она сделала шаг вперед. Затем остановилась, чтобы обеими руками потереть колено. При этом ее волосы упали на пылающие щеки. — Пока не проходит.
Он стоял и задумчиво смотрел на нее, уперев кулак в бедро. Несмотря на холодную погоду, под дубленкой у него была только хлопчатобумажная рубашка. V-образный вырез позволял видеть сильно загорелую шею.
— Где ваша машина?
— У меня нет машины, — отозвалась Ребекка. — Я приехала на «веспе».
Он двинул бровью.
— Вы повезете все это на мотороллере?
— Я уже к этому привыкла. — Она посмотрела на него сияющими глазами. Лицо все еще горело. — Это для меня что-то вроде пересечения Ниагары по канату.
— Где вы живете?
— На ферме, примерно в десяти километрах от города.
— Десять километров на мотороллере, нагруженном овощами и бакалеей? — В его задумчивом взгляде мелькнуло подозрение.
— Ничего страшного. Мне бы только посидеть где-нибудь, передохнуть чуть-чуть перед дорогой. Спасибо вам за помощь. — Она проглотила слюну. — Послушайте, вы были так любезны, позвольте мне угостить вас чашкой кофе. Или пивом. — Она отчаянно пыталась говорить спокойно, чтобы он, не дай Бог, не заподозрил, что ей очень этого хочется. В результате получилось, что она делает это предложение чуть ли не через силу. Вроде как неохотно. — Обычно я захожу вон в тот бар.
Вокруг них кипел жизнью рынок. Его шумная цветистость включила в себя как один из компонентов и несколько секунд их неподвижности и молчания. Это напоминает эпизод из какого-то кинофильма, успела подумать она отдаленным участком сознания, когда на шумном карнавале, в Венеции, кажется, случайно встречаются два соотечественника, он и она.
Что там было с ними дальше, она вспомнить не успела, потому что услышала его ответ:
— Что ж, я не против. Пойдемте, угостите меня пивом.
Он легко поднял ее корзины и зашагал по направлению к бару, который она указала. Ребекка же некоторое время стояла неподвижно, глядя в его широкую спину.
В голове вертелось: «Вот оно, началось. Приступаю к приручению дьявола. Чудовище попало в сетку, но смогу ли я удержать его там достаточно долго? Удастся ли мне каким-нибудь образом, скорее всего с помощью волшебства, усыпить его бдительность настолько, чтобы успеть освободить принцессу и убежать с ней далеко-далеко?»
В прокуренном баре народу сейчас было меньше, чем час назад, — большинство студентов ушли на утренние занятия. Он выбрал столик в самом дальнем углу, который не просматривался из дверного прохода, усадил ее и направился к бару. Она продолжала потирать колено. Это падение может дорого ей обойтись.
Мыслей в голове было столько, и они пролетали с такой быстротой, что в данный момент выделить что-то определенное не представлялось никакой возможности. Очевидно было только одно: это шанс и, по-видимому, единственный, поэтому не дай Бог упустить его.
Флорио почему-то задерживался у стойки. Ребекка видела, что он и Альфредо заняты разговором, но услышать, разумеется, ничего не могла. Она поймала веселый взгляд Альфредо. По-видимому, он был свидетелем этой маленькой пантомимы на площади и, возможно, о чем-то догадывался. Она молила Бога, чтобы Альфредо не сделал никаких умных замечаний и не вспугнул Флорио.
Тот возвратился с напитками и сел напротив. Со стороны это выглядело так, словно он своими широкими плечами замуровал ее в углу.
— Как нога?
— Спасибо. Уже получше.
— Как вы ее сломали?
— Летом участвовала в восхождении. Не совсем удачно.
— Вы, наверное, сразу дали на ногу полную нагрузку. А этого делать нельзя. Если будете много ходить, никогда не поправитесь.
В его голосе чувствовалось что-то такое, что заставило ее похолодеть. Она пожала плечами.
— Напротив. Я выполняю предписания. Мне велели ходить, я и хожу. Вы правы, довольно много.
— И иногда падаете?
— Иногда падаю, — согласилась она.
Он глотнул пива и внимательно посмотрел на нее.
— Похоже, вы здесь что-то ищете. Интересно бы знать что?
Вот это уже звонок более серьезный. Куда уж серьезнее. Она проглотила комок в горле.
— Я интересуюсь археологией. Кое-что интересное… уже удалось найти.
— Не сомневаюсь, — проговорил он, не изменив интонации. — Вы почему-то хотите быть похожей на студентку. Но вы не студентка. Верно?
— Верно.
— И вы старше, чем выглядите.
— Старше?
— Я так и не понял, зачем вы косите под студентку?
— Что значит «косите»?
Он иронически улыбнулся, но теплоты в глазах не было.
— Вы выглядите двадцатилетней, но, должно быть, старше. Лет на десять. Об этом говорят ваши глаза.
— Мои глаза?
— Речь идет не о морщинах. Их у вас нет.
