— Я хотел оставить тебе что-нибудь значительное перед отъездом.
— Ты значишь для меня очень много, — сказала Тесс так искренне, что у Майка заболело сердце. — Ты значишь для меня больше, чем статья. Неужели ты этого так и не понял?
Никто никогда не говорил Майку, что нуждается в нем. Тесс была молодой и наивной, она все еще верила в возможность счастья, но Майк уже давно расстался с мечтами. Может, это произошло в тот день, когда мать уехала, оставив его с отцом-пьяницей. Она поцеловала его и пообещала, что вернется за ним и заберет с собой. Много лет Майк смотрел в окно, бежал к телефону, с замиранием сердца открывал почтовый ящик. Но она не вернулась. И ни одна женщина не могла занять пустующее место в его сердце, потому что Майк не хотел этого.
— Каролина ушла от Джонатана, — сказал Майк, сам не понимая зачем.
— Знаю, она звонила мне. — Тесс присела на стул. — Это бессмысленно, они просто созданы друг для друга.
— Не сравнивай, у нас другая жизнь. Кроме того, если бы я пришла домой и застала женщину в твоей постели, у тебя не было бы времени на обдумывание своего поведения.
— У тебя тоже.
Что он делает? Он почти признается, что ревнует ее, что, хочет, чтобы она принадлежала только ему одному.
— Он не изменял ей, Каролина все не так поняла.
— Не так поняла? — взорвалась Тесс. — У него в постели была голая девушка. Как еще это можно понять?
— Не голая, насколько я слышал, она была в трусиках-стринг.
Тесс уставилась на него.
— Видишь? Так оно всегда и бывает: сначала любовь и розы, а потом драка из-за кофеварки.
— Я не хочу обсуждать Каролину и Джона за их спиной. Если тебе нужна драка, давай обсудим наши отношения.
— Вот это я и пытаюсь тебе сказать. Никаких нас — нет.
Глава четырнадцатая
Если вы верите в любовь с первого взгляда, брак на небесах и прочую ерунду, «Сладостный плен» заставит вас рыдать в недовязанный носок. Если нет — останьтесь дома и посмотрите бейсбол по телику. С удовольствием вручаю «гнилой томат» недели этому фильму.
— Ты так много значишь для меня, — повторила Тесс, отказываясь расставаться с надеждой. Эти слова были обращены к спине Майка, уставившегося в окно.
— Тесс, я всегда знал, что когда-нибудь уеду из Паскуали. Этот день настал.
Тесс не поверила ему, это не могло быть правдой.
— Но я живу здесь.
— А я — больше нет, — грубо отрезал Майк.
— Ты хочешь сбежать.
Майк резко обернулся.
— Я не бегу от Кэдмана.
— Нет, — спокойно согласилась Тесс, — ты бежишь от меня. Ты боишься меня. — Она сделала глубокий вдох и произнесла самые важные в мире слова: — Я люблю тебя, Майк.
Тесс свернула листы со статьей и разорвала пополам, потом сложила и порвала еще раз, стряхнув бумажные квадратики в мусорную корзину.
Майк подошел и взял девушку за плечи, пальцы впились в нежную кожу, на лице было отчаяние.
— Какое будущее ждет нас?
— Все зависит от нас. — Тесс взяла его лицо в ладони и заглянула в синие глаза. — Тебе нет дела до того, что я тебя люблю?
Его взгляд замер у нее на губах.
— Мне кажется, ты путаешь любовь и секс.
— О господи, почему ты не хочешь признать правду?
— Ты думаешь? А мне кажется, это ты запуталась и не знаешь, где правда.
Майк тяжело вздохнул.
— Послушай, это бессмысленно. Да, все было супер, но тебе надо возвращаться к прежней жизни, а мне — паковать вещи.
— Разумеется, беги, давай спасайся. Я восхищалась тем, что ты остался в городе после скандала с Кэдманом, восхищалась твоей смелостью. Я и не предполагала, что на самом деле ты — трус.
Майк побагровел:
— Я даю тебе статью на Кэдмана. Можешь подписаться под ней, черт тебя подери, напечатать на первой полосе, мне плевать, я съем ворону, только чтобы убраться из этого чертова городишки.
Тесс взглянула на него. Неужели он не видит, что она читает его как раскрытую книгу?
— Статья не закончена, и это другая причина, почему я здесь. Я хочу кое-что показать тебе. — Тесс заглянула в сумку и вынула журнал, завернутый в льняное полотенце.
— Что это? Фамильное серебро?
— Открой, и сам увидишь.
Майк развернул полотенце. Увидев кожаный журнал, он с любопытством взглянул на девушку, но ничего не сказал и сел в кожаное кресло перед телевизором — очевидно, его любимое место в доме.
Он медленно переворачивал страницы, в комнате стало очень тихо, ноздри Тесс уловили запах старой бумаги.
Когда он оторвался от журнала, глаза у него сверкали, перед ней был прежний Майк:
— Где ты это взяла? Он настоящий? Кто еще знает?
Ободренная его энтузиазмом, Тесс рассказала про захламленную кладовку, про разговор с отцом.
— Так они принадлежат «Лысому и красивому»? — Майк погладил кожаную обложку. Этот жест напомнил Тесс, как он касался ее, когда они занимались любовью, ей стало жарко.
Майк может планировать побег сколько угодно, но у нее другие планы. Тесс кивнула.
— Папа проконсультируется со специалистом, но он считает, что этот дневник принадлежит «Лысому и красивому». Как и еще две коробки.
У Майка отвисла челюсть.
— Еще коробки?
Тесс кивнула.
— Ух, ты! И эти любители птичек засунули это сокровище в чулан?
— Именно так. Я думаю, на деньги, полученные от их продажи, можно было бы запросто выкупить землю у Макартура.
— Если она еще не продана.
— Что?
Ее радость погасла.
Он кивнул.
— Кэдман и Макартур провернули сделку.
— О, нет. Но как же орлы? Стройка уничтожит их жилища.
— Знаю, но мы не можем напечатать это сейчас, у меня нет доказательств, ни одна газета не напечатает статью в таком виде.
— Так Кэдман устроил твое увольнение, чтобы протянуть время? Когда мы найдем доказательства, будет уже поздно. Он не знает, что мы работаем вместе, и думает, что если избавился от тебя, то может делать все что угодно.
Майк встал и начал мерить комнату шагами.
— Может быть. А может, и нет. Мы не позволим ему это. И спасем птичек.
— Как?
— Надо подумать. У тебя есть связи, они могут помочь.
