— Это правда? — Она заглянула ему прямо в глаза.
— Правда, — невесело улыбнулся он.
— Что ж, тогда давай доведем это до конца, — вздохнула Элисон.
— Хорошая девочка. — Джулиан на мгновение покрепче сжал ее в своих объятиях и тут же отпустил, поглядел на часы и воскликнул: — Я и не знал, что уже так поздно! Мне пора, остались кое-какие дела. Да, надо оставить за собой квартиру, пока мы не найдем что-нибудь более подходящее.
— Да, — сказала Элисон и почувствовала ту же неловкость, как и тогда, когда Дженифер завела разговор насчет медового месяца.
— Хочешь, чтобы я зашел к твоим дяде с тетей и объяснился с ними насчет того, что мы остаемся в Англии?
— Нет, не надо. Я сама. Скажу, что наша поездка отложена на неопределенное время. — Элисон почувствовала, что Джулиан до сих пор считает ее ребенком, поэтому и хочет избавить ее от проблем, как будто она не сможет справиться с ними сама.
— Да, пожалуй, это наилучший вариант, — поддержал ее Джулиан.
Она проводила жениха до дверей, и он несколько рассеянно пожелал ей спокойной ночи, словно его мысли витали где-то очень далеко.
Элисон медленно поднялась наверх и повесила свое чудесное манто в шкаф рядом со свадебным платьем. Две эти вещи шикарно смотрелись вместе.
«Жених подарил невесте норковое манто».
Но невеста не смогла поцеловать его за это. Ей было отказано даже в такой мелочи. Не стоит сомневаться в том, что он напрочь забыл о ее робком предложении, чего и следовало ожидать. Но она не забыла, и этого тоже следовало ожидать.
Она протянула руку и несмело потрогала нежнейший мех. А потом потихоньку закрыла дверцу гардероба, оставив внутри и платье, и шубу.
Наверное, ей следовало пойти вниз и рассказать насчет перемены их планов, но Элисон передергивало при мысли о том, что снова надо будет стоять перед ними, притворяться и отвечать на вопросы. Может, даже придется выслушивать насмешки и колкости Розали, которая только сегодня вернулась домой после долгого отсутствия.
Не успела она сесть на кровать и попытаться собраться с силами, как раздался стук в дверь.
— Войдите.
Дверь медленно распахнулась, и на пороге появилась Одри в накинутом на плечи халате.
— Одри, ты уже должна быть в постели!
— Да знаю я, — отмахнулась от нее девочка. — Но мне так хочется поглядеть на твое свадебное платье! Я вообще ничего интересного не видела! До сегодняшнего дня меня держали в школе, а днем замучили примерками и прическами, а потом отправили спать. Можно подумать, что это мама выходит замуж!
Элисон рассмешило последнее замечание Одри.
— Но ты ведь увидишь платье завтра.
— Это не одно и то же, — настаивала Одри.
— Ладно, — смилостивилась Элисон и в который раз за этот вечер распахнула дверцу шкафа.
— О-о-ох! — У Одри аж дух захватило. — Ты в нем будешь как королева!
— Надеюсь, что так. — Элисон была тронута искренним интересом девочки.
— Какая шубка! — воскликнула Одри, оторвав свой взгляд от платья.
— Красивая, правда? — Энтузиазм Одри вызвал в душе Элисон новую теплую волну восхищения. — Это свадебный подарок Джулиана, — застенчиво добавила она.
— Боже мой! Да Розали в обморок упадет, когда увидит, что потеряла! — с детской непосредственностью воскликнула Одри.
— Одри! Ты не должна так говорить! — резко оборвала ее внезапно расстроившаяся Элисон.
— Извини. Но это правда. Розали даже смирилась бы с тем, что надо ехать в Южную Америку, лишь бы заполучить нечто подобное. Кроме того, думаю, она сумела бы найти отмазку и остаться в Англии, Розали ненавидела даже одно это название, — добавила Одри. — А ты с удовольствием поедешь, правда ведь?
— Мы не едем в Южную Америку.
— Не едете?!
— Нет. — Элисон была уже не в состоянии выслушивать восторги и отвечать на вопросы. — Джулиан только что получил телеграмму. У них там какие-то перестановки.
— Значит, Джулиан в конце концов останется в Англии?
— Полагаю, что так.
— Боже мой! — Видно, это восклицание было главным на сегодняшний вечер. — Розали все профукала!
— Одри! — выдохнула Элисон, но Одри как будто и не заметила ее раздражения.
— Да она бросила его только потому, что не хотела уезжать из Англии. Вот теперь-то она локти кусать станет!
— Ну все, хватит! — Резкий тон Элисон возымел свое действие даже на Одри. — Твоя сестра не имеет к этому никакого отношения. Она счастливо помолвлена с Родни Миртоном, и ей должно быть абсолютно все равно, где мы с Джулианом собираемся жить, в Лондоне, Буэнос-Айресе или на Луне. А теперь отправляйся спать, а то я и в самом деле разозлюсь.
Одри неохотно повиновалась, и Элисон услышала, как та хмыкнула напоследок:
— Счастливо помолвлена! Ха!
Теперь Элисон по-настоящему испугалась, потому что девочка, сама того не понимая, озвучила ее собственные страхи.
Правда ли то, что Розали рассталась с Джулианом только из-за того, что не желала уезжать за границу? Конечно, это не могло быть единственной причиной. Должна была быть какая-то ссора, но она могла оказаться просто прикрытием.
Элисон нервно закрыла ладонями глаза.
Какой прок терзаться сомнениями? Как сказал Джулиан, к добру ли, к худу ли, но теперь они неразрывно связаны друг с другом, и надо держаться до конца.
На следующее утро Элисон проснулась оттого, что почувствовала в комнате чье-то присутствие. Было уже поздно, и у кровати стояла горничная ее тетушки Прентисс. В руках она держала поднос с завтраком, а ее обычно каменное лицо озаряла приветливая улыбка.
— Ох, Прентисс, как мило с твоей стороны, — села в кровати Элисон и улыбнулась в ответ.
— Мадам велела вам позавтракать в постели и не суетиться, пока не придет время одеваться. Я обо всем позабочусь, помогу и с платьем, и с прической, и все такое.
— Спасибо. — Столь непривычное проявление заботы привело Элисон в замешательство, и она с улыбкой наблюдала за тем, как Прентисс раздвигает шторы.
Но за завтраком веселье как рукой сняло.
Сегодня Элисон должна была стать женой Джулиана.
Может, это был весьма необычный брак. Может, в каком-то смысле его и браком-то не назовешь. Но факт оставался фактом: она будет его женой и займет в его жизни такое место, на которое уже никогда не смогут претендовать все другие женщины мира.
Она откинулась на подушки и закрыла глаза.
«Я буду добра с тобой, Джулиан, — с нежностью подумала она. — Другие плохо относились к тебе, но я никогда не обижу тебя».
Она даже мысленно не желала произносить имя Розали, потому что было не время предаваться горечи и сожалению. Но в определенном смысле именно ей предстояло залечить душевную рану Джулиана и стать для него мостом между прошлым и будущим.
