Отец рассказывал о стройке, о хитрых рабочих, старающихся обмануть начальство на мелочах. А начальство их обманывает по-крупному. И между ними был он, прораб, ему и доставалось больше всех. Отец пил пиво и грозился уйти с должности на работу в продовольственный контейнер на оптовом рынке. На моей памяти он все время пытался уйти с работы, только раньше он собирался завести себе будку для починки обуви с гуталином и шнурками на стеклянной двери, затем мечтал выпиливать лобзиком трафареты для Катиных картин, теперь настала мода на рыночные контейнеры. Мама смотрела телевизор.
Потом я сидела одна в квартире со Стервой на руках. Одна. Я выключила свет, раздвинула шторы и смотрела на светящиеся окна домов напротив.
Я получила наследство. Нашла деньги. Встретила Мужчину. Перенесла операцию. Почему мне так плохо?
Потому, что я одна. Родители стали жить вместе, и я рада за них. Мила ругается с Шуркой, но у нее есть сын. А я одна.
Через несколько минут или часов сюда приедет Алексей, человек, о котором я ничего не знаю. Все, что он мне говорил, или неправда, или полуправда. Может, и квартира наверху не его? Судя по кастрюлям и постельному белью в моей квартире, он жил все это время здесь. Я не против, сама оставила ему ключи. Но черт его знает.
Маленькая ложь рождает большое недоверие. Я не могу нормально себя чувствовать без этого человека, но я его не знаю. Он пришел ниоткуда.
И вообще пора задуматься. Чем я собираюсь заниматься, когда с меня снимут эту помесь Эйфелевой с Останкинской башней? Опять идти на железобетонный комбинат выдавать половые тряпки и лампочки подворовывать? Не хочу. А чего я хочу? А черт его знает. Счастья, наверное. Жизни.
Задумавшись над «смыслом жизни», я уже подъехала к книжному шкафу и присматривалась, как бы мне поудобнее открыть дверцу, чтобы не задеть ногу и не разбить стекло о коляску. В подобном настроении мне всегда хотелось почитать или Монтеня, или из греческих мыслителей что-нибудь. Но тут зазвонил телефон. Это хорошо, что он отвлек от философов, у меня начинается депрессия.
— Алло, Анастасия, привет. Это Вадик. Помнишь, друг Славика, который брат Игоря…
— В доме, который построил Джек.
— Чего?
— Шучу. Что случилось?
— Чего случилось. Поговорить надо. Ты как себя чувствуешь? Твой хахаль сказал, ты в больницу загремела. Это он тебя, что ли, довел?
— Типун тебе на язык. У меня была плановая операция. Врачи пытаются сделать из левой ноги средство передвижения, а не палку-загребалку.
— Понял. За платно?
— А бесплатно у нас даже зуб не выдернут, только выбьют. Ты подъехать хотел?
— Ну да. А ты не можешь?
— Я могу только до туалета и быстренько обратно.
— Ой, Анастасия, много говоришь. Ладно, включай двигатель, я у тебя под дверью стою, на видеокамеру любуюсь.
Я развернула коляску к коридору, посмотрела на видеофон. Действительно, стоит голубчик. И еще двое амбалов.
Подняв себя почти в вертикальное положение, я с трудом отперла замки и отъехала от двери подальше. Вадик вошел и, раздеваясь, смотрел, как я, качая рычаг коляски, возвращаю себя в сидячее положение»
— Техника на грани фантастики. Тебе пить можно?
— Ну это ж не ногой делается. Значит, можно. Но осторожно. Отвези меня на кухню, пожалуйста, надоело руками себя передвигать.
На кухне Вадик, не стесняясь, пошуровал в холодильнике, нарезал пяток бутербродов. Стерва, тявкнувшая на него и тут же спрятавшаяся под стол, получила обрезки карбонада. Налив себе лимонной водки, Вадя сел за стол и чокнулся с инвалидной коляской.
— Выздоравливай. Насть, тут такое дело… Чувачок у тебя живет интересный.
Мне сразу стало тоскливо. Лучше бы я читала греков.
— Нет, ты не думай. У нас к нему претензий нет. Но… Он тебе много денег дает?
Хороший вопрос. И что же мне прикажете отвечать?
— Вадь, ты давай конкретнее. Я с ним за неделю до госпитализации познакомилась. Денег от него получила ровно сто долларов.
— Угу.
Вадик жевал бутерброды под водку, а я подумала, что зря не проверила сейф. Леша две недели привозил мне через день то черную икру, то белую рыбу. Немного, но все равно за это время, считая шоколадки в карманы крутобедрых медсестер и мужские духи для врачей, на штуку он вылетел точно. Но я же Вадику не вру, лично у меня в руках была только одна бумажка производства США с любимым портретом всех российских граждан — господина Франклина. Вот ведь человек! Пес его знает, что он такого замечательного сделал для своих Соединенных Штатов, а у нас знаменит не меньше, чем на родине.
Да, а с сейфом я лажанулась, надо было поинтересоваться содержимым.
Вадик опрокинул внутрь себя еще пятьдесят граммов, заел их пучком укропа и зеленого лука.
— А у тебя не сохранились эти сто долларов?
— Ты чего, Вадик? Я их через полчаса потратила.
Интересно, а куда я их на самом деле дела? Ах да! Врачам отдала.
— Жаль.
— Ты мне можешь по-человечески объяснить, что такое с Лешей?
— Да нормально все с твоим Лехой, не напрягайся. Но ты и нас пойми. Игорька убили, а он нам был друг и соратник. Убили его, между прочим, в твоей квартире. Мы на следующий день после своего визита послали сюда парнишку помелькать, выяснить, что к чему. Он дал сведения на Леху. Номер машины, прописка, все дела. И тут выясняется, что твой хахаль в тухлой «зелени» замечен.
— Это еще что за термин?
— Он менял фальшивые баксы на настоящие.
— И его не убили?
— Так он один к пяти хотел сдать. Но качество было не очень… Ему пришлось их не в Москве реализовывать и один к семи.
— Понятно. — Я развела руками, потому что ничего не понимала. — А при чем здесь Игорь? Я с Алексеем через день после его убийства познакомилась, когда утром собаку выгуливала.
Вадик почесал за ухом вилкой.
— Да ты че? А мне сказали, что он тебе от тетки по наследству достался.
— Кто сказал? Что за глупость! У Кати был Григорий, тоже высокий, темноволосый и красивый, но противный. А Алексей в этом доме вообще только три месяца назад поселился. Кажется.
— Вот именно, что кажется. Поговорить мне с ним надо.
— Поговори. Но учти, Вадик. Я не знаю, чем ты занимаешься, догадываюсь, что не гладью картинки вышиваешь и не воспитатель в детском садике. Так вот, если с ним что-нибудь случится, я тебя убью.
Вадик широко улыбнулся:
— Бля, какие женщины зря пропадают! И чего я тебя первый не встретил?
— Не повезло. Ты сегодня с ним разговаривать будешь или встречу назначишь?
