Кэт секунду-другую молчит.
– Будь я на твоем месте… – мечтательно произносит она, – не упустила бы такую возможность.
– Кэти! – вспыхиваю я, устыжая подругу. – Ты в своем уме?!
– Да, поэтому так и говорю, – невозмутимо отвечает Кэт. – Если еще с ним увидишься, передавай от меня привет.
– Обязательно, – бормочу я, совершенно сбитая с толку.
Джошуа сидит за тем же столиком, но вид у него другой – задумчивый и печальный. Подхожу неслышными шагами и сажусь напротив.
– Привет!
– Здравствуй. – Он смотрит на меня так, будто одной мне известна некая тайна, от которой зависит будущее целой вселенной. – Поговорили?
– С Гарольдом? Ага. – Делаю попытку казаться веселой, но чувствую, что сейчас в этом нет нужды. Вздыхаю. – Объяснение было трогательным и многословным. – Подходит официантка, и я заказываю чашку кофе. Вопросительный взгляд Джошуа, прикованный к моему лицу, настолько напряжен, что, кажется, вот-вот обожжет кожу. Я молчу, хоть и знаю, чего он ждет. Говорить, чем закончилась наша с Гарольдом беседа, почему-то нет желания.
– Вы по-прежнему вместе? – наконец спрашивает Джошуа приглушенным голосом.
Пожимаю плечами.
– Да.
– И уезжаете вдвоем, сегодня же?
– Правильно.
Джошуа кивает, о чем-то размышляя. У меня в душе скапливается жуткая тяжесть, и хочется освободиться от нее, но я не знаю как. Приносят кофе, я делаю глоток, обжигая язык, однако крепкий напиток не дарит облегчения. Смотрю на лицо Джошуа, и такое чувство, будто нам надо много чего сказать друг другу, а час, который у нас остается, столь короток, что, похоже, нет смысла и начинать беседу. От этого я ощущаю себя жалкой и беспомощной, что тяжелее обиды, нанесенной Гарольдом.
– Кэт передала тебе привет, – говорю я, чтобы нарушить убийственное молчание. – Помнишь ее?
Джошуа медленно, не сводя с меня глаз и слегка прищуриваясь, откидывается на спинку стула.
– Помню ли я Кэт? Ту твою подругу, с которой мы гуляли в Камбрилисе? Разумеется, помню. – Говорит он подчеркнуто медленно, будто каждым звуком на что-то намекает, а я, оттого что у нас впервые столь открыто зашел разговор о тех временах, краснею, точно четырнадцатилетняя девочка, которая сидит перед телевизором в окружении взрослых и наблюдает постельную сцену. – Как она поживает?
– Прекрасно. Работает, замужем. Детей пока нет. – Зачем я рассказываю про замужество Кэт? – спрашиваю я себя. Неужели подсознательно вижу в ней соперницу и спешу сообщить, что она не свободна? Какие глупости! Просто смешно. Сильнее краснею и, представляя, как сейчас выгляжу, ругаю себя на чем свет стоит.
Джошуа долго молчит, потом произносит, глядя куда-то в пустоту, наверное воскрешая в памяти прошлое:
– Знаешь, а я ведь долго на тебя дулся.
Чего-чего, а подобного признания я никак не ожидала.
– Правда? За что же?
Джошуа сильнее сужает глаза и смотрит на меня так, будто удивлен моему вопросу.
– Я попросил тебя позвонить, но звонка так и не дождался.
Взволнованно сглатываю слюну. Тогда, несколько лет назад, честное слово, я думала, что поступаю правильно, а теперь вдруг чувствую себя виноватой. Хочется что-нибудь сказать в свое оправдание, но я лишь растерянно хлопаю ресницами.
– Почему, Шейла? – В глазах Джошуа боль, обида и мольба все объяснить.
– Гм… Но ведь… – Спотыкаюсь и умолкаю.
– Что? – требовательно спрашивает Джошуа.
– Я думала, все это несерьезно, – бормочу я, сознавая, что говорю не то.
– Несерьезно? – досадливо переспрашивает он, глядя на меня так, будто с моих уст слетело грубое ругательство. – Получается, я для тебя был игрушкой, развлечением на вечер, о котором на следующий день можно забыть?
Чуть не задыхаюсь от возмущения.
– Я никогда не относилась к живым людям как к игрушкам!
– Почему же так обошлась со мной? – более тихим голосом, от которого переворачивается душа, спрашивает Джошуа.
Качаю головой, пытаясь упорядочить мысли.
– Послушай, но ведь я женщина. Мне не очень-то удобно навязываться, если парень не слишком жаждет продолжать знакомство.
Джошуа мрачно усмехается.
– Прекрасно! Когда вам выгодно, вы кричите: хотим быть равноправными с мужчинами во всем, когда нет – прикидываетесь слабачками и скромницами. Мы же, мол, женщины!
До меня доходит, что он и в самом деле прав, и я едва заметно киваю, пытаясь представить, как все сложилось бы, если бы я сообщила ему в то лето свой телефон.
– И потом, почему ты вдруг решила, что я не жаждал продолжить наше знакомство? – негодующе спрашивает Джошуа.
– Ну… мне казалось, если бы ты очень хотел, то нашел бы способ снова увидеться.
– Какой же?
Вспоминаю, как заблестели глаза Кэт, когда Джошуа в шутку завел с нами на улице беседу, и понимаю: если бы после нашей с ним прогулки он позвонил ей и дал понять, что хочет видеть одну меня, то заставил бы ее страдать.
– По-твоему, я должен был назначить тебе свидание через твою подругу? Так? – будто прочтя мои мысли, спрашивает Джошуа.
– Не знаю, – лепечу я.
– А тебе не кажется, что это было бы жестоко? И что, если бы ты мне позвонила, было бы намного проще? Ведь твоя подруга… Я ей вроде бы…
– Да, верно, – потупившись, подтверждаю я. – Ты ей понравился, и нехорошо вышло бы…
– А ты уже тогда была совершенно самостоятельным взрослым человеком. И если бы сочла нужным, могла хотя бы отправить мне эсэмэску. Пусть не сразу, но, скажем, когда вернулась бы домой.
Вздыхаю и, ничего не отвечая, делаю глоток уже остывшего кофе.
– Я прекрасно понимаю, в чем было дело, – протяжно и многозначительно произносит Джошуа, откидываясь на спинку стула.
Недоуменно поднимаю на него глаза.
– В чем?
Он криво улыбается и выглядит так, будто я унизила его, смешала с грязью.
– В том, что ты с твоим Гарольдом два сапога пара.
К моим щекам приливает краска. Непонимающе расширяю глаза.
– При чем здесь Гарольд? В Испании мы были с Кэт, это она меня туда позвала.
Джошуа зло смеется.
– Вот именно. Ты, хоть и не мыслишь без своего Гарольда будущего, но так же, как он теперь, решила поднабраться тогда новых впечатлений, попробовать на вкус кого-нибудь другого. Тут под руку подвернулся я…
– Нет! – восклицаю я, подаваясь вперед и шлепая по столу ладонями. – Гарольда я тогда даже не знала!
– Серьезно? – Глаза Джошуа немного светлеют, он о чем-то задумывается и снова прищуривается. – Значит, ты была с кем-то другим, с его предшественником… но отдыхать приехала без него.
