— О господи!
— Мы все знали, Тори. Все, кроме Адама. Что ты любила его больше.
— Я боялась этой безумной любви.
— Я знаю, солнышко!
— Он был такой необузданный.
— Ты этого хотела, — мягко сказала ее мать.
— Я любила Марка. Я никогда не обманывала его.
— Есть так много видов любви, Тори, — как цветов в моем саду. Твоя любовь к Марку была хорошей. Она была сильной и нежной. Ты не предашь его, если сейчас выберешь другого. Это было бы тем, что он хотел для тебя.
— О, мама, но Адам не…
— Ты спрашивала его?
— Но это он должен был спрашивать меня!
— Он однажды сделал это, дорогая!
— Откуда ты знаешь?
— Мама кое-что знает. Просто знает. Тори, не жди, что он положит свое сердце к твоим ногам снова. По крайней мере пока ты не дашь понять, что хочешь этого. Ты дала ему понять?
— Конечно, нет.
— Дорогая…
— Да, мама.
— Не нужно. Не нужно прятать то, что ты чувствуешь к нему.
— Я должна сказать ему?
— Доверься ему, — посоветовала мать.
— Я боюсь.
— Ну тогда возвращайся в свой домик и делай цветочные композиции и не думай об этом.
— Но я не могу не думать.
— Жизнь предлагает тебе нечто чудесное, Тори. Но ты должна иметь достаточно мужества, чтобы принять это.
Тори поняла, что она снова выбирает не ту дорожку, потому что всегда боялась брать от жизни все что можно.
Марк сказал, что она знает теперь немного больше о жизни и не будет бояться.
И вдруг Тори перестала бояться.
Она знала, где остановился Адам. Он все еще там? Или уже уехал? Собирался ли он хотя бы попрощаться?
Она уже вышла из маминого дома и направлялась к своей машине, но неожиданно ей захотелось бежать.
На полпути она поняла, что все еще в той несвежей одежде, в которой была вчера вечером. И волосы из-за этого шлема до сих пор в ужасном виде.
Спрашивая его номер в гостинице, она усмехнулась при виде явного чувства превосходства, которое возникло на лице у портье.
Адам был еще здесь.
И ему всегда было все равно, как она выглядела. Адам видел только ее сердце.
И она собиралась сказать ему. Прямо сейчас. Что она любила его. До сумасшествия. Дико. Всегда.
Она хотела броситься в его объятия и попросить его жениться на ней. Она хотела…
Тори постучала в дверь его номера. Она отметила, что интерьер был шикарный.
Для нее. Она подозревала, что все, чем он стал, было для нее слишком шикарным.
Дверь открылась.
Самая прекрасная женщина, которую она когда-либо видела, стояла в проеме. Ее волосы были глянцево-черные, а глаза синие как сапфир. На ней была элегантная одежда, наверное, от какого-нибудь известного модельера. Она была высокая, стройная и сильная. Женщина, которая подходила для любых приключений.
Это была амазонка Адама.
И то, что Тори собиралась сказать ему, умерло у нее внутри. Сразу вслед за секундной надеждой: может, Адам не любит ее?
Она почувствовала стыд за свое собственное высокомерие. Она предположила, что Адам не любит эту женщину. Как мог он не любить женщину такой невероятной красоты? Лишь только потому, что его мотоцикл был одноместным и его девушка не ездила с ним?
Такая женщина будет ездить на своем собственном мотоцикле. Рядом с ним. Не позади него.
— Да? — отозвалась женщина, удивленная появлением Тори и ее видом.
Тори слышала звук душа позади нее.
— Извините, ошиблась номером, — прошептала она и резко захлопнула дверь, чтобы женщина не заметила слез, которые навернулись на глаза.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Адам, тут приходила какая-то девушка, пока ты был в душе. Нет, женщина, хотя была чем-то похожа на девчонку. Она сказала, что ошиблась номером, но мне показалось, что…
Адам замер.
Тори.
— Как она выглядела? — спросил он осторожно.
— Рыжие волосы. Кудряшки. Щенячьи глаза.
Он пробормотал слово, которое всегда заставляло Тори смеяться. Кэтлин нахмурилась.
— Адам?
— Кэтлин, мне нужно рассказать тебе всю историю.
— И мне кое-что нужно тебе рассказать. Поэтому я и приехала. Сделаем это за ланчем?
Что он хотел действительно сделать, так это помчаться за Тори. Но он знал, что все потеряно, когда вернулся в отель и застал здесь Кэтлин.
Нечестно, если бы Кэтлин думала, что у них есть хоть какое-то будущее.
Почему приходила Тори?
Он с трудом воспринимал то, что говорила ему Кэтлин за ланчем. Что-то о старом друге из колледжа, появившемся неожиданно, и у них снова что-то там завязалось, и это было абсолютно невероятно…
— У нас никогда так не было, Адам, — сказала она печально. — Как бы я ни хотела этого для нас, я ничего не могла сделать.
Он оглянулся на какой-то звук.
— Что? — спросила она. — Господи, Адам, ты выглядишь так, как будто увидел привидение.
— Не увидел, — пробормотал он, — но слышал, как оно смеется.
— Расскажи мне об этой девушке, — сказала Кэтлин с улыбкой в глазах. — Адам, ты выглядишь не так, как несколько дней назад. Моложе. Нет, не моложе. Даже не знаю, как сказать…
И он рассказал ей о письме. И о Марке. И о Тори.
— Ты любишь ее, — уверенно сказала Кэтлин. — Вот что появилось в твоем лице и чего я не видела раньше.
Адам ничего не ответил.
— Что ты собираешься делать?
Адам промолчал, и Кэтлин рассмеялась.
— О, Адам, ты так похож на своего отца! Помнишь, когда Ханна заинтересовалась им и мы удивлялись, как он сопротивлялся ей, хотя и я, и ты, и весь мир видели, что они — прекрасная пара.
— Я помню.
— Это семейное?
— Может быть.
— Ты должен пойти к Тори и сказать ей, что ты чувствуешь! Что ты всегда чувствовал.
— Я однажды сделал это…
— Адам, ты боишься? Ты?!
— Умоляю, не будем об этом.
Кэтлин накрыла его руку своей.
— Я видела кое-что в ее глазах сегодня, когда открыла дверь.
— Что ты видела?
— Что тебе абсолютно нечего бояться!
Часом позже он посадил Кэтлин в такси, поцеловал в лоб и попрощался с самыми лучшими пожеланиями. Он огляделся. На обычном месте не было маленькой продавщицы цветов, и на секунду он испугался, что ему придется добывать их где-нибудь еще.
