Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
– А хочешь, я с тобой немножко проеду? Так грустно расставаться…
– Хочу. Скоро уже, совсем скоро, мы не расстанемся никогда, правда?
Дмитрий миновал перекресток и теперь несся по пустой улице, а впереди, за домами, знакомый ориентир – красные трубы шоколадной фабрики «Красный Октябрь».
– Никогда… – медленно, точно проникая в смысл слова, повторяла Саша.
– Мы вот как сделаем. – Дмитрий вылетел уже на Московское шоссе. – Сегодня я оформляю сделку. И завтра же начну обставлять нашу квартиру. Так что готовься!..
С обеих сторон замелькали одноэтажные домишки частного сектора – окраина Губернского Города. Дмитрий вопросительно взглянул на Сашу. Она сидела неподвижно.
– Я еще проеду. Совсем немножко.
– Сань, а как же ты будешь отсюда выбираться?
– Тут автобусы ходят. – Она трогательно улыбнулась ему. – Часто…
Город кончился. Дмитрий поднажал на газ. Кругом потянулись поля и побежали перелески.
– Сань, я боюсь за тебя.
Навстречу пролетела пустынная автобусная остановка, разбитая, точно после обстрела, расписанная матерщиной.
– Ну еще чуть-чуть…
– А раз так!.. То поехали вместе, а?! Как, Сань?!
– Я отпросилась всего на пятнадцать минуточек! – радостно задохнулась Саша. – Там люди. Ждут меня уже.
– Подождут! – засмеялся нечаянной идее Дмитрий. – Все равно, Сань, – днем раньше, днем позже – ты уедешь отсюда.
– Тогда мне нужно хотя бы позвонить. Сказать, чтобы не ждали…
Они проскочили поворот на МГРК «Салазкино».
– Говори скорее, Санек, что такое МГРК? – Дмитрий притормозил.
– Это «Салазкино», – она счастливо смотрела на него, – музейно-гостинично-развлекательный комплекс.
– Значит, там есть телефон?
– Обязательно.
Дмитрий резко развернулся и погнал по ухабистой грунтовке к «Салазкино»:
– Ну все, Сань! Сейчас ты звякаешь им. Через пять часов мы в Москве. А через шесть – уже в нашей квартире!
– Как это здорово, Дим! Ты приехал. И увез меня! Это ведь мечта любой женщины. Что приедет наконец ее единственный принц и увезет в прекрасную неведомую даль. Так-то вот!
– Любой? – удивился Дмитрий.
– Абсолютно! Любая женщина мечтает об этом. И ждет, ждет своего ненаглядного. А я уже дождалась. У нас в Городе создается женский комитет. Его цель – помощь женщинам в этом главнейшем вопросе.
– Шутишь? – недоверчиво усмехнулся он.
– Вовсе нет! Но конечно, декларированные цели комитета звучат прозаичнее, мельче, но за ними кроется, это ясно всякой женщине, тот извечный и единственный женский вопрос! – Она неожиданно оборвала себя смехом: – Не слушай меня! Сама не знаю, мелю всякую чушь!.. А мне предлагали встать во главе этого комитета. Вот так!
– А ты?
– Отказалась наотрез. Сказала: скоро уезжаю в неведомую и прекрасную даль своих девических грез.
Въехали в Салазкино. Дмитрий удивленно присвистнул и остановился. Казалось, они угодили на территорию музейной усадьбы начала XX века в стиле русского модерна, очень похожей на подмосковное Абрамцево: те же шатровые терема с резными наличниками и порталами, расписные павильоны, курзал, беседки, ворота, мостки, а в отдалении – белый храм с зеленым чешуйчатым куполом и мозаичными иконами на фасаде, напоминающими врубелевские.
Кругом, однако, ходил веселый полуголый народ, гремела музыка и пахло шашлыком.
– Это что ж такое? – усмехнулся Дмитрий. – Музей? Или дом отдыха?
– И то и другое, мой милый, – нежно ответила Саша. – До недавнего времени здесь был один только музей. Но теперь в нем открыли, как видишь, дом отдыха.
– Чудеса!..
– А что делать? В музей никто не ходил. И он ветшал день ото дня. А денег на его ремонт у Города нету. Я писала об этой проблеме. Зато теперь…
– …нам нужно спешить! – опомнился Дмитрий.
Они побежали в главный, трехэтажный терем возле пруда. В купальне, расписанной самим Васнецовым, резвился нетрезвый народ.
Пробежав под массивным порталом с лилово-желтым эмалевым узором, совместной работы Малявина и Тенишевой, они оказались в административной горнице. Здесь за антикварным столом, украшенным изображением зверей и птиц по эскизам Николая Рериха, сидела за компьютером загорелая девушка с роскошной черной косой в белой кружевной блузке и расшитом мелким узором в «настебку» красном сарафане.
– Нам нужен телефон! – выдал запыхавшийся Дмитрий.
– Как можно скорее! – Саша вбежала за ним.
Девушка понимающе кивнула:
– Вам повезло. Только что освободился теремок с телефоном – архитектурный проект Александра Бенуа. На сколько вам нужен номер?
Дмитрий с Сашей неожиданно смущенно переглянулись.
– У нас, – улыбнулась с пониманием девушка, – номера от трех часов.
– Давайте, – нетерпеливо кивнул Дмитрий.
– Обратите внимание, если останется время, – девушка выдала золотой ключик от теремка, – в спальне, над кроватью, небольшой этюд «Отдых в лесу». Это настоящий Сомов. А в подклети, если найдете нужным посмотреть, – крикнула она им вдогонку, – висит Коровин «Мальчик с дудочкой». Художник гостил здесь в 1899 году и оставил хозяйке на память…
Саша стояла и торопливо говорила по телефону, зачем-то прикрывая трубку ладонью. Дмитрий бережно, точно музейное сокровище, расстегивал на ней куртку.
Блаженно улыбаясь, Саша сосредоточенно спорила о финансировании уроков второго иностранного языка в пятом классе средней школы. Солнечным жаром горел, наполняя спальню волшебным мерцанием, квадрат мозаичного окна с врубелевской русалкой, выходящей из вод морских, бисером и жемчугом переливался кокошник на ее голове, дыбилось море пенистой волной. А в лилово-синих стеклышках буфета, за которыми притаились керамические жар-птицы и былинные богатыри, два древних сказочных персонажа – он и она.
Он, стоя перед ней на коленях, держал ее в объятиях и нежно целовал. Она, в изнеможении запрокинув голову, говорила в трубку о ценах на факультативные занятия в старших классах. Вокруг них по полу были раскиданы музейные экспонаты: их джинсы, майки, белье.
Буфетные стеклышки хрустально зазвенели, когда он поднялся с колен. Они крепко обнялись, он расширенными невидящими зрачками глядел на нее. В истоме она закрыла глаза и уткнулась в него:
– Второй иностранный язык и информатика должны остаться бесплатными…
Она горячечно поцеловала Дмитрия.
Сомовская молодая женщина в белом платье, отдыхая в лесу, глядела задумчиво и немножко рассеянно на эту картину. Солнечные блики, пробившиеся сквозь летнюю зелень, ползали по ее рукам, золотистой пряди волос и сложенному зонтику. А Иван крестьянский сын на белом коне, наскочив на древнего змея, ударил копьем его и попал в самую пасть. Змей забился.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
