— Ладно, давай по мороженому и гулять! А то и вправду дома сидеть просто мочи нет, так все надоело. Блин, скажешь тоже, Василиса Дурак! Тьфу на тебя!
Позавтракав эскимо и «ленинградским», девчонки вышли во двор.
— Ну, куда пойдем? Ваши центральные улицы я уже видела. Ну, еще автовокзал и пару забегаловок знаю. На речке была, только где-то за городом. По крайней мере мы туда минут семь ехали, не меньше.
— Ну, речка здесь близко, как раз очередную петлю рядом с моим домом выписывает. Если хочешь, можем прогуляться к ней и заодно посмотреть на город снизу. Наверняка в таком ракурсе ты его еще не видела. А выйдем около нового микрорайона. Оттуда через автовокзал к администрации города и ограде НИИ. Заодно магазинчик покажу, где твои молодильные яблоки и прочие приколы продают. А потом, наверное, к дому двинем.
— Идет!
Васька с Варей спустились в соседний двор, оттуда по небольшой тропинке вниз, и уже через пять минут перед изумленной Варварой открылся совершенно иной пейзаж. На высоких ярко-зеленых от травы холмах росли сосны. За ними лениво несла свои воды река, состоявшееся знакомство с которой сразу же напомнило Варе о себе тенью судороги в правой ноге. По тропинкам неспешно бродили козы, изредка что-то мекекеша друг другу. На крыше голубятни, расположенной на вершине одного из холмов, рядами сидели белоснежные голуби. То и дело трое-четверо из них взмывали в воздух, делали большой круг над рекой и возвращались обратно. Но что больше всего поразило Варю и заставило ее сердце биться от восторга, так это ощущение невиданной доселе свободы. Хотелось визжать, кататься по траве, скакать на одной ножке и совершать прочие безумные поступки, на которые в той, городской жизни у нее просто не хватило бы духу.
— Побежали? — предложила Василиса и первая бросилась вниз с холма. Варя с удовольствием последовала за ней.
Девчонки бежали, перепрыгивая через корни и песочные мини-обрывы, бежали, пока хватило духу, и остановились передохнуть, только когда забрались на вершину следующего холма.
— Правда, здорово?
— Не то слово. Можешь смеяться, я летать хочу! — отозвалась Варя и раскинула руки в стороны.
— Не ты одна, — пожала плечами Василиса. — Здесь всем летать хочется. Кстати, вон там впереди родник. Вода в нем просто обалденная, чуть сладкая и очень-очень холодная. А если за тем холмом свернуть налево, можно дойти до городского пляжа.
— А если направо?
— Тогда попадешь на Выселки. Ну, новый микрорайон, я тебе о нем уже говорила. Впрочем, сама увидишь, мы именно туда и направляемся.
Так называемые Выселки Варе категорически не понравились хотя бы потому, что как только они с Васькой прошли мимо одного из домов, оттуда на них спикировали куриные яйца. Только благодаря Васькиной реакции все они растеклись склизкими лужицами на асфальте, а не на их головах. Василиса вовремя рванула Варю за руку и затащила под козырек подъезда.
— Что это было? — осведомилась Варя, так до конца и не пришедшая в себя после этого странного нападения.
— Домовята резвятся. Если хочешь, можем сейчас вычислить, из какого окна кидаются, а потом поднимемся и поучим деток жизни. Сразу видно — разбогател народ. В наше время полиэтиленовыми пакетами с водой бросались, а этим уже яиц не жалко.
— Бр-рр, ты меня вконец запутала. Домовята — это маленькие домовые?
— Домовята — это дети домовых. Домовые — это те, кто сам строил себе квартиры. Разве непонятно?
— Не-а, — искренне созналась Варя.
— Ну, смотри. Когда началась перестройка и все такое, у города денег на строительство нового жилья не осталось. То есть были какие-то гроши, но на них только фундамент выведешь, и все. А в очереди на улучшение жилищных условий несколько сот семей стоит. И тогда кто-то реально мудрый придумал: а пускай тот, кому жилье больше всех надо, эти дома и строит! Не поверишь: сразу же откуда-то и цемент нашелся, и блоки бетонные, и кирпич. Народ днем ходил на свою обычную работу, а вечером шел на стройку, как на вторую смену. Выходные так вообще здесь целыми семьями пахали. В итоге и дом быстро возвели, и на совесть сделали — самим же жить, не дяде чужому. Вот их и прозвали у нас домовыми, потому что сами себе дом построили. А детей соответственно домовятами кличут.
— Мерзкие детишки. Жаль, возиться неохота, а то бы лично за вихры отодрала за такие художества.
— А ты что думала, в сказку попала? — съехидничала Васька.
Варвара промолчала.
Так, в молчании, они и дотопали до здания администрации города, или по-новому мэрии. Внимание приунывшей Варвары сразу же привлекло подобие пикета около входа в здание. Три личности самой экстравагантной наружности вяло скандировали «свободу секс-меньшинствам» и размахивали одним плакатиком на троих. Судя по всему, на плакате был написан тот же самый лозунг.
— А это что такое?
— А это наши местные знаменитости. Вон, слева в брючках в обтяжку — это Еруслан. Тот самый, что на Машиного мужа глаз положил. Посередине… Хм, даже не знаю, как тебе это сказать. В общем, То Не Знаю Что. Товарищ окончательно запутался в собственной ориентации и последовательно косит то под мальчика, то под девочку, ни тем, ни этим в сущности не являясь. А вон та девица с огненной шевелюрой в старых джинсах — это наша ярая феминистка и лесбиянка Аленушка. Правда, я всерьез подозреваю, что насчет последнего определения это она на себя наговаривает. Впрочем, не мое дело. Самое пикантное во всей этой ситуации то, что Аленушка — дочь нашего мэра. Как только с отцом поругается, припирается сюда со своими дружками, чтобы еще качественнее настроение ему попортить. Будто и без нее это сделать некому.
— Идем к ним! — Варвара решительно потянула Ваську за рукав.
— Зачем это?
— Идем. Я хочу с ними поговорить.
Не дожидаясь подруги, Варвара отправилась к пикету. Ваське ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.
— Ну, и как ваша демонстрация? Есть успехи?
Аленушка, Еруслан и ТНЗЧ удивленно переглянулись, но скандировать перестали.
— Отчего мне кажется, что все без толку, — продолжила свою речь Варвара. — И я даже знаю почему.
— Без сопливых разберемся, — фыркнула Аленушка, но Варвару это не смутило.
— Главное правило в подобных ситуациях — требовать чего-то конкретного. Ну, сами подумайте: что такое «свобода секс-меньшинств»? Как вы ее себе представляете?
Троица вновь переглянулась, но на этот раз без особой уверенности.
— Хочу общаться с друзьями, но так, чтобы ни одна сволочь при этом не могла испортить мне настроения, — жеманясь, поведал Еруслан.
— Уже горячее, — подбодрила Варвара. — А еще?
— Слушай, мелкая, либо присоединяйся, либо вали отсюда! — не выдержала Аленушка.
