Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
— Тогда слушай.
— С превеликим удовольствием, о, моя Королева!
К русскому пациенту вернулось прежнее настроение.
Сиделка тоже почувствовала себя гораздо увереннее.
— Понимаешь, есть такой старый-престарый гугенотский способ гадания — по розам.
— Удивительно — первый раз о таком слышу.
— Все очень просто. Каждый вечер я срезаю два набравших цвет достаточно зрелых бутона…
— Продолжай, продолжай.
— Ставлю их в две разные вазы у зеркала и загадываю желание на утро.
— Это интересно.
— Еще бы. При первых лучах солнца гляжу на результат гадания…
— И о чем же говорят розы?
— Если первой распустится правая, то желание сбудется.
— Точно?
— Сбудется, без сомнения.
— Ну ясно, про левую можно не спрашивать.
— Категорическое «нет».
— Я бы на такое гадание не решился ни за какие коврижки.
Георгий Орлов приотстал, боясь задеть раненой рукой за колючие ветки.
— Значит, если распустится левая роза, то, считай, весь день испорчен.
— А я считаю этот способ самым простым и удобным.
— И эстетичным. Не внутренности жертвенного барана или сушеные кости.
— К тому же хироманты и прочие предсказатели сами толкуют твое будущее, и неизвестно, где они сочиняют, а где говорят правду.
— Тоже верно.
— А вот розы дают вполне однозначный ответ.
— В двоичной системе.
Если русский пациент начал острить, значит, за него можно не беспокоиться.
— Хотя иногда случаются и необъяснимые сбои.
— Это когда обе розы одновременно?
— Да.
— И часто?
— Нет, в моей практике только два раза.
— Погоди, Королева… Не хочешь ли ты сказать, что такой результат был накануне библиотечного побоища?
— Да, и еще до этого…
— А что про это говорила твоя гранд-маман?
— Только одно: что накануне Варфоломеевской ночи наша прародительница, уцелевшая в межрелигиозной резне, получила точно такой же знак от роз.
— Выходит, розы давали понять, что может быть любой, даже самый печальный исход?
— Или, наоборот, дарили надежду.
— Скажи-ка… а когда второй раз был аналогичный парный результат у тебя?
— Догадайся.
— Перед нашим знакомством?
— Тоже мне знакомство — ты даже не соизволил от газеты оторваться, чтобы хотя бы мельком взглянуть на меня.
— Я не посмел.
— Это почему?
— Знаешь, меня строго-настрого предупредили о вашей коварной юриспруденции.
— Правильно предупредили.
— Сказали, что любое ухаживание за женщиной может быть расценено судом как сексуальное домогательство.
— Тоже верно.
— Сказали, что за слишком пристальный взгляд я могу схлопотать штраф в миллион баксов.
— Так уж и в миллион.
— Нет, а что — у вас не было прецедентов?
— Джорджи, но я не из тех, кто использует мужскую несдержанность для обогащения.
— Но это у тебя на лбу не написано.
— Тогда с какой стати ты назавтра бросился меня спасать?
— Я, знаешь ли, подумал, что за это с меня штрафа не возьмут… А вообще-то, если честно, ты мне понравилась.
— Правда?
— Ты совершенно обалденно смотрелась в этом голубом платье.
— Bay!
— Я уж не говорю про голубые трусики…
— Ты и это успел разглядеть?
— В самый последний момент… Когда я тебя уронил, а сам шлепнулся сверху. Даже боли от пули не почувствовал. Только подумал, когда в глазах потемнело, что это голубое великолепие — последнее, что я видел в жизни.
— А я думала, что ты меня даже не заметил. Я на тебя смотрела, смотрела… А тебя в тот момент, кроме газеты, вроде бы ничего не интересовало.
— Чтение газеты — идеальный способ шпионить за кем-либо. Во всех боевиках сыщики используют для наблюдения газету.
— Да, про нас можно было снять такой крутой блокбастер…
— Может, мне книжку написать — о том, как я спас самую замечательную американку, знаменитую селекционерку из прославленного рода Дюбуа.
— Еще не знаменитую.
— Кстати, если ты приспособила свою Безымянную красавицу к постоянному гаданию, то дай ей соответствующее имя.
— Например?
— «Сивилла».
— Не то.
— «Кассандра».
— По-моему, такой сорт есть у греков, а может, у итальянцев.
— «Пифия».
— Слишком мрачно звучит.
— Ну все, тогда мои познания в предсказательницах и провидцах иссякли.
— Да, мифологическая эрудиция у тебя потрясающая. Но тут нужен более тонкий подход.
— Не отрицаю.
— Розу надо постараться назвать так, чтобы это всем говорило о ее достоинствах, о ее высшем секрете, который, возможно, не знаю даже я.
— Неразрешимая загадка.
— Почти.
— Если даже ты не знаешь, как к ней подступиться.
— Название должно прийти само, раз и навсегда — как сильная научная идея, как поэтическое озарение, как мгновение любви.
Глория, так долго избегавшая этого заветного слова, взглянула на Георгия.
Но тот как будто не услышал ничего особенного.
— Думаю, рано или поздно тебя осенит.
— Ну вот мы и пришли.
Георгий Орлов понюхал розу.
— Королева, а как называются эти розы?
— «Ночной поцелуй».
— Отличное название.
— Еще бы.
Глория чикнула секатором у основания шипастого стебля.
— Хочу сравнить результат гадания на Безымянной красавице и на этом сорте.
— Вот истинный экспериментатор!
— Совершенно верно.
— На что будешь гадать, если не секрет?
— Ну… как быстро ты поправишься.
— А если серьезно?
— Гранд-маман говорила, что если кому-то постороннему рассказать о загаданном, то ничего путевого не выйдет.
Григорий Орлов деланно возмутился:
— А я что, посторонний?
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
