Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Утро понедельника город встретил пустыми улицами и ожидающими нарушителей сотрудниками дорожной инспекции. Последние не изменяли своим привычкам и располагались на своих обычных местах: перед Южным мостом и на Бажана, сразу после Осокорков.
Когда такси въехало во двор моего дома, уже заметно посветлело. Я расплатился с водителем, достал из багажника сумку и поднялся по ступеням парадного. Вахтерша в своей каморке еще спала, укрывшись одеялом. Вызвал лифт и поднялся в нем на свой этаж. Стараясь не шуметь, открыл дверь в квартиру, разулся, разделся, прошел на кухню и уже там включил свет. Почти сразу появилась заспанная жена, и мы крепко обнялись.
– Привет.
– Привет.
– Как доехал?
– Спасибо, хорошо. Как вы?
– Мы скучали.
– Я тоже.
Шлепая босыми ножками, в кухню зашла Машенька и своим тоненьким, но от этого совсем не тихим, голоском сказала:
– Папа. Привет, папа!
Жена выпустила меня из объятий, и я, шагнув вперед, подхватил на руки свое солнышко и прижал к груди.
– Привет, моя хорошая.
– Привет. Мы тебя так ждали, так ждали.
– Я знаю. Я приехал, видишь? – а у самого в ушах стоял ее голосок, который звал меня и просил о помощи там, за дверями закрытого купе остановившегося поезда, которого больше нет.
– Вижу, – серьезно ответила она.
На шум появилась старшая, и я обнял и ее.
– Ты голодный? Есть будешь? – заботливо спросила жена.
– Нет, спасибо, – покачал головой. – Умоюсь только и посплю еще пару часов.
– Хорошо. Потом – на работу?
– Да, – кивнул, – нужно отчитаться, а потом я хочу взять отгул на пару дней или даже неделю. Как получится. И, кстати, есть новости.
– Какие?
– Помнишь Семена и Соню?
– Твоих одноклассников?
– Да, их.
– Помню, конечно.
– Они погостят у нас несколько дней.
– Хорошо. Поселим им в гостиной. Но там диван один, а они вместе?
– Нет, – я правильно понял ее вопрос и не смог сдержать улыбку. – Насчет этого не переживай – они сами разберутся.
– Ладно, – Таня пожала плечами. – У вас встреча выпускников?
– Нет. Мы собираемся на похороны.
– Кто умер? – встревожилась она.
– Один человек. Ты не знаешь его.
– Ваш одноклассник?
– Нет, вообще-то. Это сын нашей классной учительницы.
– Сочувствую ей.
– Ребята погостят у нас несколько дней, пока не решим вопросы.
– Конечно, пусть.
– Ну ладно. Я умываюсь и спать. Подними меня, пожалуйста, через два часа, если сам не проснусь.
– Хорошо, я тебя разбужу.
Мне необходим отдых, поэтому я задался целью избежать каких бы то ни было сновидений, искренне опасаясь, что меня снова может затянуть, помимо воли, в чужой сон. Нет, не так, не затянуть, а быть затянутым моим врагом. Бросив в последний раз взгляд на светлый прямоугольник зашторенного окна, я закрыл глаза.
Я хотел повторить уже не единожды удавшийся фокус с отключением эмоций, чувств и сознания в целом, но, помимо воли, в голове всплыли воспоминания о месте, где погибла женщина Плетущая, где мы с Мишей вели бой совсем не с тем противником; где мой друг не мог плести, потому что ему мешали; где я был обманут, и где я впервые увидел тварей в облике людей, вооруженных странным оружием. «Почему бы и нет?» – решил я и провалился сон, в котором воспоминания оживают и удивительным образом становятся реальными.
– Здравствуйте, дети! – поздоровалась с нами Марина Яковлевна, привычно появляясь за своим столом.
– Здравствуйте, – нестройным хором ответили ей юные создания.
За спиной Учительницы – школьная доска темно-зеленого цвета. Светло-бежевые стены обычного по размерам школьного класса были увешаны всевозможными плакатами, таблицами и схемами. Они изображали автомат Калашникова, разобранный на все детали, пистолет Макарова, схематичное строение атомов железа, алюминия, свинца, воды, анатомическое строение человеческого тела и много чего еще. Большие, идеально прозрачные окна были закрыты, а за ними, как и всегда, простиралось голубое небо с редкими барашками белых облаков.
Потолок показался мне ниже, чем я помнил, а само помещение класса – меньше, да оно так и должно быть, ведь мое субъективное восприятие сейчас совсем не то, что у двенадцатилетних ребят, сидевших за своими партами и внимательно глядевших на Марину Яковлевну. В классе парт было больше, чем детей. Всего лишь четверо мальчишек и две девочки расположились за ними. За первой партой в крайнем левом ряду сидит девочка с темными волосами до плеч. Сразу за ней – рыжеволосый мальчик, его лицо пестреет от веснушек, а глаза горят озорным огнем. За первой партой в среднем ряду сидит Сергей, к которому уже тогда прицепилось прозвище «Угрюмый», он и сейчас хмурился. За второй партой, сразу за ним, расположился светловолосый мальчик с серьезными глазами серого цвета. Он поздоровался с Мариной Яковлевной громче остальных. За первой партой правого ряда сидит девочка с чуть более светлыми волосами, она постоянно сдувает челку, лезущую ей в глаза, смешно надувая щеки и выпячивая нижнюю губу. Ее голубые глаза глядят озорно и весело. Прямо за ней, за следующей в ряду партой, находится мальчик с темными, почти черными, волосами. Его карие глаза внимательно смотрят на Учительницу.
Я отодвинул стул из-за последней парты в правом ряду и уселся на его жесткое сиденье.
Марина Яковлевна оглядела детей и сказала:
– Сегодня мы начинаем изучать новую тему. Она называется: «Создание искусственных помех для плетения».
Тут же поднялся возбужденный шепот, с которым ребята начали переговариваться между собой. Соня, развернувшись к сидящему за ней мальчику, что-то негромко сказала ему, а я наблюдал, как юный Клаус, глядя на Соню, погрустнел, но только до тех пор, пока не посмотрел на ее собеседника. Ничего, кроме злости и обиды, не было в том взгляде. Мда… Клаус не обманул, когда рассказывал о своих чувствах к Соне, и о том, как сильно не любил меня как раз из-за ее внимания ко мне.
Тем временем Марина Яковлевна, предоставив ребятам минуту на обсуждение, кивнула Рыжему:
– Да, Семен?
Мальчик опустил вытянутую руку, поднялся со своего места и обратился к Учительнице:
– Что значит «искусственные помехи»? И какие они бывают еще?
Негромкий говор в классе стих, и Рыжий, не отрывая взгляда от Марины Яковлевны, опустился обратно на стул и та ответила:
– Помехи, либо так называемые «препятствия» в работе Плетущего бывают двух видов: естественная, она одна, и искусственные. Первые мы не изучаем ввиду их неизменности и абсолютно четкой определенности. Суть естественной помехи заключается в том, что вы не сможете полноценно работать с тканью сна, пребывая в сновидении другого Плетущего. Вы сможете удовлетворить личные потребности: «достать» еду, одежду, оружие, но не более того.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
