Но все идет как по маслу. Сейчас без четверти семь, и все уже разошлись по домам. Фрэнк тоже собирается уходить. В этот момент звонит Роза и предупреждает, что опоздает на полчаса. Это очень кстати, хотя мне стыдно, что я оказался в туалете, когда она позвонила, и к телефону подошел Фрэнк.
Фрэнк качает головой и смеется.
— Желаю тебе хорошо повеселиться с племянником, — говорит он, захлопывая за собой дверь.
Мой пунцовый румянец постепенно бледнеет. Я ставлю диск группы «Дафт Панк», делаю музыку погромче, достаю из холодильника банку «Будвайзера». Мне любопытно увидеть, как Роза смотрится без карнавального костюма. Почему-то я уверен, что не разочаруюсь.
И она не подводит. Раздается звонок, я подхожу к стеклянной двери офиса и вижу ее, Златовласую богиню из Бреды. На ней длинный черный пиджак и черная кепка. Роза смеется. Я улыбаюсь и открываю дверь:
— Здравствуйте, мадам.
— Здравствуйте, сэр.
Я запечатлеваю на ее щеках три платонических поцелуя. Угощаю пивом и провожу экскурсию по офису, весело и непринужденно рассказывая историю «MIU». Вижу, что ей это нравится. Все идет по плану.
■
В «Вак Зуид» толпа. Я планирую присоединиться к Фрэнку и его компании часов в девять, поскольку у меня возникает ощущение, что Розу можно уложить в постель. Это ощущение приходит очень быстро. Да, Роза идет на контакт, но боюсь, мое обручальное кольцо портит все дело. Я говорю ей, что начинаю опасаться, как бы ее имя не перекочевало из моего списка важных клиентов в список платонических.
► «Вак Зуид». Географическое расположение этого кафе — прямо напротив офиса «MIU» — превратило его в нашу местную забегаловку. Это заведение из разряда «слава богу, сегодня пятница». В последний рабочий день недели, ровно в пять, оно заполняется мужчинами в полосатых рубашках с белыми воротничками и запонками и женщинами в деловых «двойках». Когда я попал туда первый раз, я ужаснулся. И только потом до меня дошло, что после пяти порций вермута «Бакарди» женщины в «двойках» становятся такими же раскрепощенными, как среднестатистическая блондинка с ремнем от «Москино» из кафе «Бастилия». С тех пор это кафе мне нравится.
— Ты похож на большого щенка, — смеется она.
— На щенка?
— Такой же игривый, бросаешься на всех, облизываешь…
— Да ты, оказывается, любительница щенков, — говорю я, глядя ей в глаза. Она начинает краснеть. Она моя, можно брать голыми руками!
— Ээ… да. Но женатые щенки — это не для меня.
Я начинаю подумывать о том, что пора присоединяться к ребятам. Какого черта я здесь торчу? Пожалуй, скажу ей, что через полчаса мне нужно быть дома. Да, так и сделаю.
— Послушай, Роза…
— Да? (Эти волосы. Эти глаза. Эти изумительные зубы.)
— Может, пойдем перекусим где-нибудь?
■
Мы отправляемся в «Де Книйп» на Ван Баерлестраат. Обычно туда заходят только те, кто направляется в Концертный зал или возвращается оттуда, так что у меня нет шансов встретить там кого-то из знакомых. Мы оба заказываем стейки с жареным картофелем. Роза рассказывает о своем последнем романе, с парнем из Фрисленда. Она надеется, что все перегорит.
— Расскажи мне о своей жене.
Ты сама попросила.
— Ты готова выслушать грустную историю?
— Только, пожалуйста, не из серии «моя жена меня не понимает», ладно?
— Да нет же! — слегка раздражаюсь я. И начинаю. Рассказываю про рак. Про химиотерапию. Про страх. Ампутацию груди. Наши отношения.
Ее ладонь ложится на мою руку.
Приходит эсэмэска от Рамона.
Ну что, трахаешься, мерзавец? Мы идем в NL. Ты с нами?
Я отвечаю, что не приду. Я уже знаю, что шансы Зинедина Зидана[27]подписать контракт с «Аяксом» значительно выше, чем мои шансы трахнуть Розу сегодня вечером.
— Не хочешь потанцевать?
Она говорит, что обожает танцевать. Я тоже, хотя в последний раз танцевал в Майами, да и то под кайфом от экстези. Я никогда не был в клубе «Мор», но не осмеливаюсь пойти туда сейчас, потому что там после двух ночи появляется Фрэнк. Я говорю, что предпочитаю «Парадизо».
► Некоторые люди до сих пор не верят в то, что нога человека ступала на поверхность луны. Примерно так же я отношусь к «Парадизо». Я упорно отказываюсь верить в то, что «Роллинги», Принс и мой любимый Спрингстин развлекали здешнюю публику после своих концертов на стадионе «Де Куйп» в Роттердаме, и уверен в том, что всем, кто утверждает, будто бывал на этих концертах, приплачивает «Парадизо», заинтересованный в том, чтобы такие слухи курсировали по городу. Или чтобы позлить меня. Видит Бог, я был бы на седьмом небе от счастья, если бы мне удалось достать билет на «Де Дийк».
Мы продолжаем разговор за столиком в верхнем зале. Она кладет руку мне на колено, совершенно непринужденно, как если бы мы были знакомы много лет. Я кладу руку сверху, стараясь, чтобы этот жест не выглядел недвусмысленным.
— Потанцуем? — предлагаю я.
Мы спускаемся на танцпол. Кажется, мы больше говорим, чем двигаемся. Очень скоро мы оказываемся с краю и просто стоим. Болтаем. О том о сем. Но наши глаза не участвуют в разговоре. Они горят страстью и желанием. С этим ничего не поделаешь. Это выше нас. На середине фразы я прижимаю ее к стене и целую. Роза обмякает и сдается. Мы целуемся. Целуемся. Целуемся. Долго. Потом я смотрю на нее и пожимаю плечами — мол, не знаю. Она качает головой. Тоже не знает. Мы снова целуемся. Чуть позже мы уходим.
Она живет на улице Эрсте Хелмерсстраат в квартале Уд-Вест. Я нахожу свободное место, паркую машину, расстегиваю молнию на ее брюках и запускаю руку под резинку трусов между ее бедер. Там влажно. Внезапно она отталкивает меня. Ее глаза полыхают желанием.
— Не будем этого делать, — говорит она.
Я кладу ее руку на свой член, который рвется наружу из-под ткани штанов. Она смеется и убирает руку. Я глубоко вздыхаю. Время вышло. Уже десять минут пятого. Я никогда не возвращаюсь домой позднее четверти пятого. Кармен знает, что все клубы, где я бываю, закрываются в четыре утра.
Я снова целую Розу, она выходит из машины, я смотрю ей вслед, посылаю воздушный поцелуй и еду домой.
Я в полной прострации.
