Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
К полудню немного потеплело. Войско вышло на пустошь с разбросанными по ней то тут, то там ивовыми рощами. Идти стало легче, пехотинцы ускорили шаг, всадники взбодрились. Вскоре они добрались до поселения в полях, окружавших Шачжоу. Здесь оросительные каналы под углом пересекали дорогу, и воинам приходилось то и дело поворачивать в обход.
У берегов реки Дан над замерзшей водой склонились ивы. Перейдя ее по льду, Синдэ увидел впереди стены Шачжоу. Они были украшены изысканнее, чем у других приграничных городов, и тотчас всколыхнули в сердцах ханьских солдат воспоминания о родине, о Поднебесной.
На базаре, прилегающем с внешней стороны к стене у южных ворот, полным ходом шла купля-продажа, мощенные булыжником улочки между рядами лавок были запружены мужчинами и женщинами, молодыми и старыми, все толкались, шумели, приценивались, торговались. Менее чем через день сюда неизбежно нагрянет беда, но пока местные жители и заезжие купцы не ведали об этом – город жил обычной мирной жизнью. Люди с любопытством смотрели, как по улицам бредут усталые ратники, так похожие на них, ведь это были ханьцы. Синдэ показалось, будто он вернулся в родную провинцию Хунань.
На большой площади за городскими стенами воины Чжу Ванли завершили свой долгий, утомительный переход. Синдэ и полководец вслед за Яньхуэем отправились во дворец Цао Сяньшуня.
Правитель Шачжоу, мужчина лет пятидесяти, был небольшого роста, но сразу чувствовалось, что это прирожденный воин, со сверкающими глазами и решительным выражением лица. Невозмутимо выслушав рассказ брата, он произнес:
– Я знал, что когда-нибудь тангуты на нас нападут. Значит, это случится раньше, чем можно было предположить… Что ж, нам придется храбро сражаться, дабы не запятнать честь всех ханьских военачальников со времен Чжана Ичао.[36]Я жалею лишь о том, что в Шачжоу слишком мало воинов, чтобы противостоять могучим тангутам. Это значит, что во время моего правления династия Цао падет, но мы не в силах ничего изменить. Говорят, в прошлом наша земля принадлежала туфаням, и ханьцев здесь долгие годы заставляли носить тибетскую одежду. Только по праздникам могли они облачаться в одежды своего народа и тогда обращали взоры к небесам и горько оплакивали свою участь. Наверное, теперь шачжоусцы вновь окажутся в таком же положении. Однако никто из завоевателей не будет владеть этой землей вечно. Туфани ушли, уйдут и тангуты. А после их ухода останутся дети Поднебесной, как дикие травы, которые невозможно вырвать с корнем. Это дает мне надежду, лишь на это я уповаю. Здесь обрели покой души наших предков. Здесь будут жить наши потомки. Это ханьская земля.
Сяньшунь говорил совершенно спокойно. Он сохранял выдержку и достоинство, как и подобало человеку, назначенному двадцать лет назад Сыном Неба на должность главнокомандующего и правителя Шачжоу после смерти его отца, Цао Цзуншоу, в 1016 году.
Синдэ послал гонца к Вэйци Гуану с приглашением во дворец, и тот сразу же пришел, чтобы рассказать Сяньшуню о событиях в Центральной Азии. Правитель внимательно выслушал и ничуть не удивился.
– Мусульмане, конечно, могут напасть, – задумчиво проговорил он, – но, скорее всего, первыми в Шачжоу войдут тангуты… Возмездие свершится. Не беспокойся об этом, юный наследник династии Вэйци.
Гуан пристально уставился на Сяньшуня и спросил:
– Хотите сказать, что мусульмане сразятся с тангутами?
– Не исключено.
– И кто, по-вашему, победит?
– Сложно сказать. В отличие от шачжоусцев и у мусульман, и у тангутов могущественные армии. Полагаю, что, как было в случае с Поднебесной и киданями, и те и другие понесут потери, и те и другие будут праздновать победы.
Гуан размышлял некоторое время, потом тихо, но решительно произнес:
– Я доживу до этого дня. Должен дожить, чтобы стать свидетелем захватывающих событий. И знамя династии Вэйци переживет войну вместе со мной.
Синдэ подумал, что этот дерзкий молодой человек, привыкший добиваться своего, непременно выполнит обет. Да, на смену его верблюдам придут слоны, и он будет путешествовать с востока на запад, высоко держа над головой родовое знамя.
Заканчивая аудиенцию, Цао Сяньшунь сказал Чжу Ванли, что тангуты подойдут к городу дня через три-четыре, так что его воины должны хорошенько отдохнуть. Тем временем солдаты из гарнизона Шачжоу будут готовиться к битве и копать ловушки для вражеских лошадей за стенами города.
Чжу Ванли, Синдэ и Гуан вышли из дворца. На улице полководец и Синдэ расстались с караванщиком. Придя в штаб, Чжу Ванли сказал, что не знает, хороший или плохой стратег Сяньшунь, но он последует его совету и хорошенько отдохнет. Простые воины и командиры будут спать три дня и проснутся под дробь военных барабанов тангутов. Син-дэ подумал, что он шутит, но лицо Чжу Ванли было серьезным.
Пять из семнадцати храмов в Шачжоу были отведены войску на постой. Синдэ отыскал выделенную ему каморку и тотчас заснул. Пробудился он в полночь. За стенами грохотали походные барабаны. Решив, что это пришли тангуты, Синдэ выскочил на улицу. Там не было признаков атаки, отряды шачжоуских воинов через равные промежутки времени проходили по дороге перед храмом в холодном свете зимней луны.
Перед рассветом Синдэ вновь проснулся. На этот раз его разбудили крики и ржание лошадей. Он опять вышел на улицу. Небо медленно светлело. Мимо тянулись бесконечные вереницы беженцев: женщины, дети, старики. Похоже, здесь эвакуация проходила организованно. После этого Синдэ вставал лишь для того, чтобы утолить голод. С каждым часом смятение в городе усиливалось, но Синдэ уже привык к шуму и спал беспробудным сном.
Вечером следующего дня он наконец открыл глаза и почувствовал себя совершенно отдохнувшим. Его соратники, сладко зевая и потягиваясь, потихоньку выходили в город, хотя никто не получил такого приказа и можно было поспать еще. Вскоре на площади вокруг костров собралось около тысячи солдат. Появился Чжу Ванли.
– Выспался? – спросил полководец, отыскав в толпе Синдэ.
– Даже если б и захотел, не смог бы больше спать!
– Пусть остальные поспят еще одну ночь. На рассвете собери их здесь. Скорее всего, битва начнется завтра вечером или на следующее утро.
Окинув взглядом площадь, Чжу Ванли вернулся к себе, а Синдэ подошел к ближайшему костру. Он думал, там сидят воины, но это оказались люди из каравана Вэйци Гуана. Сам Гуан тоже был среди них. При виде Синдэ он поднялся и кивком пригласил его следовать за собой.
Когда они отошли от огня, купец заговорил:
– Я ищу тебя со вчерашнего дня. Ты намерен погибнуть в битве или уцелеть?
– Я не думал об этом и чувствую себя так же, как перед любым другим сражением. Не знаю, что приготовила для меня судьба. Умирать мне не хочется, но и особого желания жить нет. Будь что будет.
Синдэ сказал правду. Он понимал, что воины Чжу Ванли и Цао Сяньшуня не смогут долго сдерживать натиск тангутов, – если им удастся выстоять один или два дня, это уже будет подвиг. По всей вероятности, Шачжоу, как и Гуачжоу, сгорит дотла, большинство солдат и жителей погибнут. А пленных, коли их не убьют сразу, впереди ждут только страдания.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
