Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
Ни в коем случае нельзя было позволить, чтобы овладевший людьми романтический настрой позволил им расслабиться. Задание, которое стояло перед ними, не оставляло места подобным мечтам.
Ранним утром «U-69» подошла к Лагосу. Теперь нам нужно было держать ушки на макушке. Разумеется, лодка не могла оставаться у берега на виду у всех средь бела дня, поэтому мы отошли в море, чтобы провести там остаток дня под водой. Сказать это было не сложно, куда труднее сделать. От команды требовалось адское терпение и самоконтроль. Ведь долгие часы жары, когда солнце поднимется еще выше, станут для всех невыносимыми.
Недостаток свежего воздуха и быстро поднимающаяся температура воды настолько сгустили зловонную атмосферу в лодке, что было почти невозможно дышать. Вскоре все мы покрылись грязным потом. Тела подводников блестели, как фарфоровые фигуры. Вначале люди пытались вытирать горячий пот, заливающий глаза, но вскоре оставили бессмысленную борьбу и позволили поту течь там, где ему захочется.
Время текло очень медленно: секунды становились минутами, а часы растягивались в года. Вода монотонно плескалась снаружи. Теплый и влажный воздух на борту никогда не становился по-настоящему сухим. Поэтому не стоило удивляться, что даже самые лучшие консервы портились. Банки раздувались и время от времени взрывалась с довольно-таки громким звуком, распространяя вокруг себя кошмарное зловоние.
Раньше немецким морякам никогда не приходилось сталкиваться с температурой, которая устанавливалась в подводной лодке в тропиках под водой. «U-69» была первым 500-тонным кораблем, который совершил плавание к этим широтам. Поэтому перед нами стояла еще и задача вести соответствующие наблюдения и делать записи, чтобы другие подводные лодки, которые придут после нас, можно было лучше подготовить для подобного похода.
Команде приходилось в основном лежать, чтобы сэкономить воздух. Но никто не мог по-настоящему расслабиться. Люди по большей части дремали. Только вахтенные и акустик оставались на вахте.
Штурман и я снова и снова изучали карты, лоции и условия входа в гавань. В мирное время ни одно судно не могло войти туда без лоцмана. Около Лагоса море никогда не было спокойным. Вход представлял собой очень длинный и довольно узкий канал между двумя молами. Это было сделано для того, чтобы преградить путь волнам и течению и обеспечить защиту кораблей во внутреннем бассейне. Напряженное судоходство в порту Лагоса, столицы Нигерии, экономически оправдывало строительство всех этих дорогостоящих сооружений. В мирное время здесь перегружали огромное количество копры, земляных орехов и других культур. Сеть доков и удобные причалы оказались весьма полезными и для англичан, поэтому планируемая акция «U-69», если, конечно, все пойдет хорошо, станет успехом не только в военной, но и в военно-морской области. Особое внимание следовало уделить минным полям противника.
Была ли информация о проходе между минными полями, выданная адмиралтейством, точной?
Около полудня акустик сообщил, что слышит звуки гребных винтов. Звук усиливался, и вскоре стало ясно, что к нам приближается судно.
Его курс мы проследили гидрофоном. Пеленг был аккуратно занесен в вахтенный журнал, так мы определили проход, свободный от мин. Его положение полностью совпало с информацией, выданной адмиралтейством. Лодка осторожно всплыла — ее боевая рубка едва показалась на поверхности — и следовала за судном через минные ноля, пока мы не оказались прямо перед входом. Затем я проследил за маневрами корабля через перископ и снова вернул лодку на глубину.
Я приказал:
— Всем спать. Экономим кислород. Всплытие и вход в 22.00. До этого в лодке полная тишина.
В назначенное время люди вернулись на боевые посты. Экипаж надел форму и приготовился к действиям в надводном положении, страдая от жары и недостатка кислорода. Только перспектива всплытия и возможность вдохнуть свежего воздуха наверху давала им сил держаться.
Когда боевая рубка наконец показалась на поверхности и люк открылся, из лодки вырвалось огромное облако горячего воздуха. Первые люди, выбравшиеся на мостик, наполнили свои легкие свежим воздухом и обнаружили, что душная тропическая ночь оказалась восхитительно прохладной. В то же время подводники на посту управления толпились вокруг люка, пытаясь получить хоть немножко прохлады. Из-за близости берега и вражеской бухты мы не могли использовать вентиляторы. Они были слишком шумными.
Поэтому в отсеках приходилось довольствоваться тем небольшим количеством свежего воздуха, который ветер задувал вниз. Однако даже этого хватило, чтобы поднять настроение.
И вот мы во второй раз вползали во вражескую гавань. В лодке снова воцарилось напряжение. Конечно, у нас за плечами уже был опыт Такоради, но в этот раз темнота казалась еще более черной. Плюс к этому разнообразные подводные течения вблизи Лагоса требовали очень точной навигации. Следовало не только обойти концы мола, но также и преодолеть весь фарватер с величайшей осторожностью. Первые три мины нужно было установить непосредственно в фарватере.
«Смеющаяся корова» скользила вперед очень медленно. Волны шелестели перед ее носом. Фосфоресцирующий узор был прекрасно виден. За молом ничего не было видно. Волноломы, небольшая полоска более светлого моря и ничего, что могло бы выдать местоположение входа.
Берег приближался.
— Измерьте глубину, — прошептал я через переговорную трубку.
— Одна сажень, — пришел ответ.
Всего лишь одна морская сажень под килем.
— Оба двигателя стоп. Правый двигатель средний вперед. Руль лево на борт.
Самое время. Отбрасывая блестки, заработали гребные винты. Лодка медленно отвернулась от земли. Пришлось продолжать поиск какого-нибудь ориентира на берегу. Наше терпение подвергалось величайшему испытанию, ведь мы знали, что каждая минута бесценна. Если мы не выполним дело этой ночью, то субмарине придется оставаться под водой до конца следующего дня. Этого вынести мы бы уже не смогли.
Поиск продолжился. Ни один из ориентиров, которые были прекрасно видны днем, не был замечен ночью. Нас окружала полная темнота, по которой изредка прокатывали сверкающие буруны. Как и часто в прошлом, натренированные глаза моряков всматривались в ночь. Подводники под палубой потели, стоя в полной темноте напротив своих приборов и ожидая приказов.
В конце концов Баде сказал:
— Вот ты где. Видите высокие пальмы справа от мола? Я уверен, что прав. — Он сфокусировал свои бинокли на тусклых очертаниях каких-то особенно высоких пальмовых деревьев, тянувшихся к небу. — Я прав, герр капитан. Вон он, вход.
— Приготовиться. Мы входим.
Мои приказы шепотом передали по всей лодке. Снова люди тихо, как кошки, подошли к своим орудиям. «U-69» сейчас как раз находилась там, где нужно сбросить первые мины, — в середине подходного фарватера. Первая мина была установлена. Две другие были сброшены рядом с концами мола.
Затем началась борьба стремящейся ко входу в гавань лодки с течением. Справиться с ним было совсем не просто. Нас выбросило из фарватера на мелководье, и только после этого мы увидели гигантскую дамбу, как будто надвигающуюся прямо на нас. Стоя на мостике, все мы покрылись кровавым потом, глаза слезились. Неужели мы застрянем, когда цель уже так близка. Только в последнюю минуту, благодаря умелому маневрированию, корабль сумел отойти от дамбы и вошел в гавань. Во всем происшедшем был очевидный плюс, теперь мы знали, как проходит течение. Снова очутившись в спокойных водах, мы медленно обошли вокруг пирса. В этот раз я провел маневр немного по-другому, учитывая сильное течение. На работающих в полную силу электромоторах субмарина двигалась против течения. После нескольких ужасных мгновений борьбы, когда казалось, что мы стоим на месте, «Смеющаяся корова» выиграла схватку и спокойно заскользила вдоль длинного канала. Два пулемета были обнаружены на пирсе. Так, значит, и эта бухта охранялась. Часовые тоже где-то недалеко. Нужно было торопиться. Лодка должна войти и выйти до пробуждения гавани. Перестрелка на таком коротком расстоянии была бы бессмысленной. «U-69» еще продвинулась внутрь бухты. В этот раз не нужно было входить на внутренний рейд. Достаточно было заминировать вход.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
