– Два-три десятка, смотря по цене, старая карга! – не унимался Галуа.
– Стоит из-за такой малости поднимать столько шума? Приходите и выбирайте сами, если захотите! Я жду. И захватите монеты, господа!
Самюэль, Колен и Галуа с несколькими матросами отправились на борт работорговца. Там продолжалась ругань, угрозы, и уже через час рабы с трудом перелезали через борт и спрыгивали на судно к Луке.
Это были ходячие скелеты, обтянутые сморщенной сероватой кожей. Большинство были женщины – так распорядился Лука.
– Что это за товар? – возмутился Лука.
– Зато взяли за бесценок, капитан, – отозвался довольный Галуа. – Каждый из них стоит в десять раз дешевле нормального, вновь прибывшего на острова раба.
– Да ведь их откормить будет дороже стоить, – не унимался Лука.
– Ничего, хозяин! Будете в прибыли! Я вам говорю!
Утром Лука приказал поднимать паруса. Ветер был не очень благоприятный, в открытое море вышли лишь после полудня, и пришлось, меняя галсы, медленно продвигаться вперед.
Лишь два дня спустя ветер задул с севера, и судно ускорило ход. К этому времени рабы немного отошли от ужасов прежней жизни. Они жили теперь не в трюме, а на палубе, свежий чистый воздух и приличная по корабельным меркам кормежка быстро ставили их на ноги.
Их было двадцать два человека, и все они передвигались по палубе свободно, хотя им было запрещено болтаться под ногами матросов. Поэтому они ютились на баке, вытеснив оттуда матросов, которые были теперь размещены позади фок-мачты и довольны этим.
Через неделю стали на рейде в небольшой бухте в английской части острова.
– В бухте виднеется поселок, – указал Лука на берег. – Мы высадим вас с монетой на первое время – и живите, как устроитесь.
– Капитан, – обратился Галуа к Луке, – может, позволите мне остаться на вашем судне? Мне нечего делать на английском острове. Да и пиратство порядком поднадоело. Долго это не может длиться. Обязательно найдется или пуля, или шпага, или петля на мою шею.
– С чего это вдруг такое решение, Галуа? – поинтересовался Лука.
– Сказал уже, хозяин, что надоело. Охота попробовать мирной жизни. А вы мне показались человеком справедливым, зря обижать никого не хотите. Чего еще желать? Такое не так часто встречается. А я многое могу, сами видели.
– Осложнений с властями из-за тебя у меня не будет?
– А кто знает, откуда я взялся? Разве я не мог быть подобран с тонущего корабля, что, собственно, и было.
– Хорошо, Галуа. Я согласен. Будешь матросом, а там посмотрим. Грамотен?
– Читать, писать могу. Английский знаю. Немного испанским владею. Чего еще вам нужно, хозяин?
– Откуда ты родом, Галуа?
– С юга Франции. Из Прованса. Арль, слыхали про такой город?
– Нет. Я ведь не француз.
– То-то я никак не пойму ваш акцент. Откуда вы, позвольте спросить, хозяин. Я обошел много мест и стран, многое повидал, хоть лет мне не так уж и много, да вот закинула судьба в эти воды.
Лука не стал распространяться о себе, промолчал, а Галуа не стал настаивать.
Еще шесть дней пути – ветер был противным, – и с утеса мыса Лука заметил что-то яркое, машущее в воздухе. Сердце его радостно застучало.
Он навел трубу на утес, но к своему удивлению увидел не Кату, а кого-то другого. Стало тревожно на душе.
Когда подошли ближе, он различил негра, махающего красным полотнищем.
– На берегу что-то не так, Самюэль, – молвил озадаченно Лука. – Бросим якоря подальше от берега.
– А что может случиться, Люк?
– Бог его знает, но что-то произошло нехорошее. Будем осторожнее.
Шлюпка с Коленом и несколькими матросами отвалила от борта, а Лука с напряженным вниманием следил за берегом.
Он договорился с Коленом, что тот даст знак, если на берегу ему будет грозить опасность.
Шлюпка причалила к пристани, люди неторопливо поднялись наверх в сопровождении встречающих, а Лука стал ждать.
Негры толпились у борта, разглядывали берег и усадьбу, где им предстояло начать новую жизнь. Тоска и уныние были на их лицах, но они все же немного поправили свое здоровье и теперь выглядели не так ужасно. Жизнь вернулась к ним.
Лука с волнением и нетерпением ожидал возвращения Колена с вестями из усадьбы. Его все не было, и это беспокоило еще сильнее. Что именно означали сигналы негра с утеса? В подзорную трубу было видно, что вокруг дома ничего необычного не происходит. Какие-то немногочисленные люди двигались, что-то делали.
Вечером, когда терпение Луки было истощено, он приказал спустить ялик.
– На борт никого не пускать, Самюэль, – приказал Лука. – Вплоть до применения оружия. Кстати, его держать наготове. Рано утром я намерен вернуться.
– Нам бы не мешало знать, куда ты направляешься, Люк, – сурово заметил старый рыбак. – В случае чего будем знать, где искать.
– Думаю заехать к соседу, мессиру Фромантену. Вряд ли те, кто может меня в усадьбе поджидать, знают меня в лицо. К тому же я отпустил такую бороду, что меня и Ката не сразу узнает. Попытаюсь разузнать, что приключилось в усадьбе.
– Оружие захватил, парень?
– Да, Самюэль. Два пистолета, шпага, кинжал. До встречи, капитан.
Лука с негром-гребцом отвалили и скрылись в темноте.
Часа два спустя ялик пристал к небольшому причалу вблизи усадьбы мессира Фромантена. Было тихо, безлюдно, лишь одинокая лодчонка изредка постукивала бортом о доски причала, болтаясь на мелкой зыби.
– Переберись ближе к мысу, – сказал Лука матросу. – Будешь ждать там до утра. Если не появлюсь, то плыви на корабль. Ялик хорошенько спрячь.
Лука поднялся по узкой дороге к усадьбе. Все вокруг уже затихло. Лишь один фонарь тускло светил на крыльце дома мессира Фромантена.
Собаки с вялым лаем бросились на пришельца, покружили, признали соседа и недовольно последовали за Лукой. Сторож-негр спросил со страхом в голосе:
– Кто такой? Стой, стрелять буду!
– Я Люк из соседней усадьбы, приятель. Опусти мушкет. Хорошо сторожишь. Господин Фромантен дома?
– Да, господин. Только он спит уже. Что вы хотите?
– Я хотел бы одолжить одну из ваших лошадей под седлом. Но можно и без него. Для этого обязательно нужно разрешение хозяина?
Негр помялся, переступил с ноги на ногу:
– Не знаю, господин. Хозяин в плохом настроении лег спать.
– Напился? Это у него постоянно случается. Лучше не будить тогда. Так я возьму лошадь?
Негр неопределенно пожал плечами, но этого оказалось достаточным. Лука прошел в конюшню, оседлал первую попавшуюся лошадь и вывел ее во двор.
