— На самом деле не так все плохо, правда,— прошептал он.— Постарайся получить пятерку за следующую контрольную, и мама мигом растает. Ты справишься, я в тебя верю!
— Спасибо, пап,— всхлипнула я.
— Кстати, тут для тебя кое-что с посыльным доставили. Наверное, от кого-нибудь из твоих подруг. Только маме не говори, что я тебе посылку передал.
— О’кей,— кивнула я.
И отец перебросил мне на постель небольшой пакет в оберточной бумаге.
— Если тебе с уроками помощь понадобится, ты сразу дай мне знать.
— Обязательно,— заверила я, вытирая глаза.
Я распотрошила пакет и вытряхнула содержимое на кровать. Внутри обнаружились два замка, в точности такие, как у меня на окнах, миниатюрные молоточек и долото и кожаный футлярчик. В футлярчике лежала металлическая пробирка, холодная на ощупь, с этикеткой: «Жидкий азот». А еще — конверт с письмом.
Глава седьмая
* * *
СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА
В пятницу утром я переступила порог Аталантской школы за целых сорок пять минут до первого звонка. В коридорах и рекреациях почти никого не было. На пути к туалету я повстречала разве что нескольких стипендиаток да парочку подхалимок, любительниц выслуживаться. По дороге к метро я заглотила тройной эспрессо, и неприятные последствия не замедлили сказаться. Я лихорадочно возилась с пряжкой на поясе, как вдруг оглушительно хлопнула дверь соседней кабинки.
— Пссст! Ананка! — раздался громкий шепот.
Я посмотрела вниз: из-под перегородки на меня с усмешкой глядела веснушчатая физиономия.
— Молли? — застонала я. Честное слово, эту девочку неплохо бы обучить начаткам цивилизованного поведения! — Что ты делаешь?
— Иди сюда, ко мне,— велела она.
— Что? Нет!
— Иди сюда, говорю; я для тебя кое-что раздобыла.
— Молли, а тебе не кажется, что это не вполне нормально?
— Я серьезно,— нахмурилась Молли,— Это тебе нужно, не мне.
— Господи милосердный, Молли! Ну подожди тогда минутку! Я того и гляди лопну!
— Не могу я ждать. На случай, если ты позабыла — все учителя в школе до единого глаз с меня не спускают. У меня очень мало времени.
Я вдохнула поглубже и отперла дверцу. Не успела я проверить, не подслушивает ли нас кто, как Молли уже бесцеремонно втянула меня в свою кабинку. Мы стояли нос к носу над унитазом.
— Ничего не понимаю,— пожала плечами я.— Что еще за секреты такие?
— Я принесла тебе фотку Финеаса Паркера.
Молли расстегнула молнию на рюкзачке. Внутри не было ничего, кроме фотографии в тяжелой серебряной раме.
— Молли, мне просто фотография была нужна, раму-то ты зачем притащила! Она от «Тиффани»[19]. Твои психотерапевты непременно заметят пропажу.
— А плевать я хотела! Скажу папаше, чтобы приписал лишнюю сотню «зеленых» к их следующему чеку. О-о-о-о-о-о-ох! А вдруг они от меня откажутся? То-то было бы здорово! Ну как тебе фотка?
Я с трудом нашла в себе силы отвести глаза от портрета. Финеас Паркер был фантастически хорош собой: золотисто-каштановые кудри, глаза цвета спелого ореха, черты греческого бога. На плече у него восседала гигантская белка.
— Ага, вот и я то же самое подумала,— захихикала Молли.— И кто б мог ожидать, что он такой красавчик? Если он однажды соизволит вернуться домой, я не я буду, если не заставлю родителей нас познакомить.
— Молли,— улыбнулась я,— к тому времени ты уже будешь за сотни миль от Нью-Йорка.
— Так ты правда мне поможешь?
— Слово есть слово. За один день такие дела не делаются, но однажды — и очень скоро — тебя и впрямь исключат.
Молли порывисто кинулась ко мне и принялась душить меня в объятиях настолько крепких, что я едва не обмочилась. Две девчонки гнусно захихикали, когда мы с Молли вышли из одной кабинки, но мне было глубоко плевать. В жизни я не доставляла никому столько счастья.
Тем же вечером, за несколько часов до начала ужина у Лестера Лю, я вернулась из школы домой (на метро!), прошла мимо мамы с гордо вздернутой головой и заперлась у себя в спальне. Около семи отец постучал ко мне в дверь и полюбопытствовал, не хочет ли узница немного хлебушка с водой. Я вежливо сообщила, что подкрепилась загодя и попросила не отвлекать меня от занятий. В семь пятнадцать я осторожно вскрыла один из замков и на цыпочках прокралась вниз по пожарной лестнице. В семь тридцать я уже стояла перед домом Бетти Бент. И не испытывала ни малейших угрызений совести.
Не успела я нажать на звонок, как Бетти уже открыла дверь и втащила меня внутрь, во тьму цокольного этажа. И предостерегающе поднесла палец к губам.
— Я ужасно рада, что ты пришла пораньше,— прошептала она, оглядываясь через плечо.— Хочу тебе кое-что показать.
— Я первая или есть еще кто-нибудь? — полюбопытствовала я.
— Только Уна. Ну пойдем же.
И Бетти двинулась вперед, осторожно обходя манекены и безголовые муляжи, загромождавшие гостиную. На сей раз ее родители проектировали костюмы для новой оперы, действие которой происходило не иначе как на Марсе.
— Погоди секундочку. Мне нужно тебе кое-что сообщить,— прошипела я Бетти в спину.— Я сегодня выяснила, кто таков на самом деле этот твой загадочный бойфренд.
Бетти замедлила шаг, но обернуться не обернулась.
— Мой бойфренд?
— Да ладно, ты отлично знаешь, о ком я. Он проводит много времени на свежем воздухе, любит работать с животными и давным-давно позабыл о том, что такое мыло.— Бетти застыла как вкопанная.— Его настоящее имя — Финеас Паркер. Родители у него — психотерапевты. Он сбежал из дома несколько месяцев назад. Хочешь на фотку посмотреть?
Бетти молча кивнула, и я вручила ей фотографию, загодя извлеченную мною из рамы.
— Неплохо, э? — Но стоило мне заметить выражение лица Бетти, и улыбка моя тотчас же угасла,— Да что с тобой такое?
— Ничего. Просто... лучше бы Айрис никогда не бралась за приворотное зелье. Послушай... можно тебя попросить никому больше ничего не рассказывать?
— Почему нет?
