– Что приводит Джокера в движение, интересно? – сказал Фредрик. – То есть каковы его истинные мотивы?
– Рассмотрим его на любом уровне поведения, – медленно произнес Брюс. – Дома, на улице, в межличностных отношениях, в тюрьме – и повсюду будет какое-то экстраординарное противоречие. Он грязен и маниакально чистоплотен, отчужден и отчаянно стаден, полон энтузиазма и угрюм, щедр и прижимист, щеголь и пугало, джентльмен и хам, склонен к крайностям как восторга, так и уныния, равно способен применить себя к чему-то дельному и промотать жизнь на банальные увлечения, благоприличен и непристоен, добр и жесток, терпим, однако привержен самым вопиющим проявлениям фанатизма, замечательный друг и неумолимый враг, любовник и женоненавистник, велеречивый оратор и сквернослов, повеса и пуританин, надуто спесив и одержим комплексом неполноценности, изгой и карьерист, негодяй и филантроп, варвар и меценат, он обожает новшества и прочно консервативен, он философ и дуралей, республиканец и демократ, широк душой и невыносимо мелочен, сдержан и бурлив от дружелюбия, закоренелый лжец и скрупулезный давалец сдачи кассиршам, авантюрист и рохля, изобретателен и косен, он злобно деструктивен и сажает деревья на весенний праздник древонасаждения; честно вам говорю, в человеке этом – полная неразбериха.
– Это крайне хорошо сказано, Брюс, – констатировал Фредрик. – Мне кажется, ты дал нам очень глубокий анализ.
– Я лишь перефразировал то, что Марк Шорер сказал о Синклере Льюисе, – ответил Брюс.
– Что ж, все равно это блистательно, – отметил Фредрик. – Мне, наверное, уже пора домой.
– Нам всем немного поспать не помешает, – сказал Брюс Уэйн. – Кстати, Фредрик, какдвижутся продажи «Гравия»? У тебя уже много подписчиков?
– Да, довольно-таки есть, Брюс, – ответил Фредрик. – Особенно удачно идут дела в более зажиточных кварталах Готама, хотя полную силу «Гравий» обретает, как правило, в сельских районах. Кстати, Дик, если хочешь, могу ссудить тебе свои аудиокурсы иностранных языков на пластинках, которые помогут тебе с французским, если ты ко мне зайдешь в субботу.
– Спасибо, Фредрик, я так и сделаю, – сказал Дик.
– Ладно, Брюс, – сказал Фредрик. – Наверное, увидимся в следующий вторник вечером, если ничего больше не случится.
В Лондон и Рим
Ты знаешь, чего мне хочется больше всего на свете? спросила Алисон.
ТУТ БЫЛА КРАТКАЯ ПАУЗА
Чего? спросил я.
Швейную машинку, сказала Алисон, с оверлоком для обметывания петель.
ТУТ БЫЛА ДОЛГАЯ ПАУЗА
Я бы столько всего могла с ним сделать, например, починить прошлогодние осенние платья и много чего другого.
ТУТ БЫЛА ПРОСТО НЕИМОВЕРНАЯ ПАУЗА, В КОТОРУЮ Я КУПИЛ ЕЙ ШВЕЙНУЮ МАШИНКУ «НЕККИ»
Изумительно! сказала Алисон, сидя за пультом управления «Некки» и обметывая петли в воскресном журнальном приложении к «Нью-Йорк Таймс». Ее глаза блистали. Также я купил двухлетнюю подписку на «Новости „Некки“», поскольку не был уверен, что интерес ее не сохранится по крайней мере на этот срок.
ТУТ БЫЛА ПАУЗА, НАРУШАЕМАЯ ЛИШЬ СТРЕКОТОМ «НЕККИ»
Затем я купил ей лиловый «роллс», который мы решили парковать на улице, поскольку в нашем многоквартирном доме не было гаража. Алисон сказала, что обожает этот «роллс»! и энергично меня поцеловала. Я расплатился за машину чеком Первого городского банка.
ТУТ БЫЛ ИНТЕРВАЛ
Питер, сказала Алисон, чем ты сейчас хочешь заняться?
О, я не знаю, ответил я.
ТУТ БЫЛ ДОЛГИЙ ИНТЕРВАЛ
Ну мы же не можем просто так сидеть в квартире, сказала Алисон, поэтому мы отправились на бега в Акведук, где я купил скаковую лошадь, которая бежала далеко впереди остальных. Какая прекрасная скаковая лошадь! в восторге сказала Алисон. За лошадь я расплатился чеком Капитального национального банка.
ТУТ БЫЛ ПЕРЕРЫВ МЕЖДУ ЗАЕЗДАМИ, ПОЭТОМУ МЫ СХОДИЛИ НА КОНЮШНИ И КУПИЛИ ДЛЯ ЛОШАДИ ТРЕЙЛЕР
Трейлер цеплялся посредством трейлерной сцепки, которую я тоже купил, когда стало ясно, что без нее трейлер к нашему новому «роллсу» не подцепить. Лошадь звали Дэн, и я купил лошадиную попону, которую он уже носил, но она к нему не прилагалась, чтобы не замерз.
Какой он красивый, сказала Алисон.
Да еще и лидер, добавил я.
ТУТ БЫЛ ИНТЕРВАЛ В НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ ПОТОМ МЫ С АЛИСОН ЗАГНАЛИ МАШИНУ С ТРЕЙЛЕРОМ ПО ПАНДУСУ В САМОЛЕТ И ПОЛЕТЕЛИ ОБРАТНО ВМИЛУОКИ
Остановившись на ланч в «Говарде Джонсонзе», где мы покормили Дэна жареными моллюсками, которые, похоже, очень ему понравились, Алисон сказала: Ты знаешь, что мы совсем забыли? Я знал: что-то мы забыли, – но что именно, сколько ни думал, так и не сообразил.
В нашем многоквартирном здании его негде будет держать! торжествующе сказала Алисон, показывая на Дэна. Она, разумеется, была абсолютно права, и я поспешно купил большой трехэтажный дом в лучшем пригороде Милуоки. А чтобы в доме стало уютнее, я купил и концертный рояль.
НА ПОРОГЕ НОВОГО ДОМА ПЕРЕВОЗЧИКИ РОЯЛЯ СДЕЛАЛИ ПАУЗУ, ЧТОБЫ ИСПИТЬ СТАКАН ХОЛОДНОЙ ВОДЫ
Вот несколько мелочей, которыми тебе следует заняться, сказала Алисон, вручая мне коробку счетов. Я тщательно перебрал все, отмечая суммы и раздумывая о деньгах. Что это, ради всего святого, такое! воскликнул я, вынимая счет на $1600 из скобяной лавки.
Садовый шланг, спокойно ответила Алисон.
ТУТ ПОВИСЛО НЕЛОВКОЕ МОЛЧАНИЕ
Было ясно, что придется снять какие-то деньги со счета в Государственном доверительном банке и перевести их в Муниципальный национальный, поэтому я так и сделал. Пилот самолета, который я купил, чтобы он доставил нас в Акведук, вместе со своим другом, пилотом самолета побольше, который я купил, чтобы он доставил нас обратно, возник у нас на пороге и попросил, чтобы им заплатили. Пилотов звали Джордж и Сэм. Я заплатил им, а также купил у Сэма летную куртку – цвета хаки и приятную на вид. Они улыбнулись и отдали честь, уходя. Ну что, сказал я, озирая новый дом, наверное, лучше позвать учителя музыки, поскольку, насколько я понимаю, рояли, если ими не пользоваться, имеют склонность расстраиваться.
И не только рояли, сказала Алисон, даря мне возбужденный взгляд.
ПОСЛЕДОВАЛО МОЛЧАНИЕ, ОТЯГОЩЕННОЕ СЕКСУАЛЬНЫМ ПОДТЕКСТОМ. МЫ ОТПРАВИЛИСЬ В ПОСТЕЛЬ, СПЕРВА, ОДНАКО, ВЫЗВАВ НА РАННЕЕ УТРО УЧИТЕЛЯ МУЗЫКИ И НАСТРОЙЩИКА
На следующий день позвонил мистер Вашингтон из Центрального национального с докладом о превышении кредита в несколько сот тысяч долларов, за что я извинился. Кто это звонил? спросила Алисон. Мистер Вашингтон из банка, ответил я. О, сказала Алисон, что тебе хочется на завтрак? А что у тебя есть? спросил я. Ничего, ответила Алисон, завтракать придется не дома.
Поэтому мы отправились в аптеку-закусочную, где Алисон съела глазунью, а я – гречишные оладьи с колбасой. Вернувшись домой, я заметил, что вокруг дома нет деревьев, что ввергло меня в уныние.
