– Утоми меня, – пробормотала она.
– О’кей, – вздохнул Девонфилд. – Давным-давноеще в то время, когда ты была слишком юна, чтобы думать о сексе, у меня былоимя в той отрасли промышленности, которая выпускает музыкальные записи.
– В самом деле? – притворилась невинной Амелия.
– Да. Я выступал с оркестром, который имел некоторыйуспех. Продал несколько пластинок. Заработал энную сумму денег.
Поразительная скромность, подумала Амелия. ОркестрДевонфилда семь раз был первым в рейтинге.
– И вот тут я попал в ловушки, которые расставляетуспех. У меня появилась масса «друзей». Множество «возлюбленных». Но затем яустал от сцены и решил уйти. Я хотел делать что-нибудь совсем другое,попробовать найти другой путь. Я оставил оркестр на середине нашегокругосветного турне и так и не возвратился в него.
Я очень быстро увидел, что те друзья, которые ранее окружалименя и, казалось, готовы были все для меня сделать, отпали от меня, какотпадает напившаяся пиявка от иссохшей коровы. Это все друзья, с которыми можнопоговорить о погоде. Они потеряли интерес ко мне. И с тех пор я никому недоверяю.
– По крайней мере, когда я плачу девушке, я точно знаю,зачем она пришла сюда… Хотя ты, – добавил он шепотом, – пришла сюдаскорее всего по доброй воле.
Амелия приподнялась на кровати и посмотрела ему в лицо, хотяв темноте рассмотреть его было трудно. Она ничего не сказала, лишь нежнопоцеловала его в сурово сжатые губы.
Глава 18
Казалось бы, эту беседу шепотом в середине ночи можносчитать победой, однако когда Амелия проснулась утром, она обнаружила, что,кроме нее, в спальне никого нет. Подушка еще сохраняла вмятину от его головы,сам же Девонфилд давно ушел.
Расчесывая волосы перед туалетным столиком, она заметилаконверт. Амелия не сразу открыла его, на мгновение забыв, что для Девонфилдаона проститутка по имени Натали. Когда же Амелия его вскрыла, у нее упалосердце. В конверте она обнаружила двадцать пятидесятифунтовых купюр и маленькуюзаписку, в которой говорилось, что он ушел на прогулку и будет весьмапризнателен, если к его приходу она уедет. Машина извлечена из грязи, гласилазаписка, ее вытащил грузовик на заре.
Амелия не помнила, как она собрала вещи, пытаясь изо всехсил сдержать подступающие к глазам слезы. А чего, собственно говоря, она ожидала?Возможно, она и в самом деле испытывала теплые чувства к нему, но для него-тоона оставалась всего лишь проституткой. В лучшем случае он мог посчитать, чтоона интересуется им из-за денег, а в худшем он может смотреть на нее сверхувниз и видеть в ней не только проститутку, но и дурочку, которая втрескалась вклиента – в мужчину, который способен покупать девчонок, как он покупает туфли.
Амелия медленно направилась босиком к двери, молясь о том,чтобы в последний момент натолкнуться на него. Она расскажет ему свою историю,скажет, что она имеет отношение к шоу-бизнесу, поскольку ей до смерти хотелосьработать с ним. Это будет почти правдивая история.
Однако когда Амелия выглянула из окна кухни, она увиделаДевонфилда, который шел по косогору, удаляясь от дома. Он вернется не раньшечем через несколько часов. Он и в самом деле не хочет ее видеть.
Амелия приготовила себе кофе и постаралась собраться смыслями. Ее вдруг осенило: не было бы счастья, да несчастье помогло, и можновоспользоваться тем, что он далеко.
Амелия вспомнила его слова о том, что этот флигель не толькоместо, где он живет, но и где он работает. Над чем он работал? Должно быть, надновой музыкой, и его труды можно здесь обнаружить. Амелия бросила плащ накухонный стол и решила, что она ничего не потеряет, если обследует сейчас весьфлигель. Она ходила по зданию, открывая двери в разные комнаты, до тех пор,пока не обнаружила крохотную дверь, скрывающую узкую лестницу. Чувствуя себяперсонажем из волшебной сказки, который боится столкнуться с чудовищем, онаосторожно поднялась по лестнице на один пролет. Далее лестница поворачивала заугол, там была еще одна дверь. Амелия подергала за ручку. Дверь была заперта.Амелия поблагодарила мать за надлежащее обучение и за наличие шляпных булавок.
Очень скоро Амелии удалось дверь открыть, и она обнаружилаименно то, что искала.
Неудивительно, что Девонфилд позабыл про ремонт всего домапосле того, как привел в порядок флигель. Здесь, в мансарде, он устроил себепоистине замечательную студию. Амелия ходила по просторной, полной воздухакомнате, проводила пальцами по совершеннейшей клавиатуре, которая позволяла быдаже безнадежно плохому музыканту ее оркестра превратиться в Моцарта.
Она взяла парочку аккордов на небольшом белом рояле, которыйдоминировал в студии. Имея такую игрушку, она тоже не стала бы рваться в город.Амелия не удержалась и сыграла попурри из своих любимых мелодий. Собравшисьбыло громко сыграть песенку «Нью-Йорк, Нью-Йорк», она вдруг спохватилась. Чтоона делает? Звуки ее игры, вероятно, долетали до самого Кардиффа.
В тишине, которая установилась после того, как замерпоследний аккорд, ей показалось, что скрипнула дверь. Она затаилась, словнокролик, прячущийся от ястреба. Скрип не повторился. Она с облегчением вздохнула.Она оставалась одна.
В студию лился свет через крышу. Амелия посмотрела черезстекло и, к своему ужасу, увидела, что Девонфилд повернул и направляется назад,к дому. К счастью, Амелия точно знала, что именно ей теперь искать. Онабросилась к магнитофону и схватила одну из лент, лежащих рядом. На этикеткебыла надпись: «Опус номер 4». Проигрывать времени не было. Оставалось лишьуповать на то, что это была не пустая лента. Сунув ее в карман, она бросиласьна лестницу, предварительно захлопнув за собой дверь. Она села в машину ивыехала за пределы деревни раньше, чем Девонфилд вернулся в дом.
Увидев выезжающую на дорогу машину, Девонфилд остановился ипосмотрел ей вслед. Махать рукой уже было поздно.
Глава 19
Приехав в Лондон, Амелия тотчас же бросилась к магнитофону,даже не удосужившись снять грязные чулки.
Девонфилд не утратил своей манеры. Музыка на пленке неуступала по качеству лучшим песням из «Послания в полночь».
Да нет, она была лучше!
Амелия сидела на краешке стула и полчаса слушала эту потрясающуюмузыку, равной которой она не слышала никогда. Слов не было, но они ужерождались в ее голове. Это было настоящее произведение искусства.
Она перемотала ленту и сунула ее в карман. Она была в полномвосторге. Теперь она может приступить к делу. Автоответчик сердито мигал. Наковрике у двери лежали три нечитаные газеты. Амелия подняла одну из них иулыбнулась. «Большой беби Трейси Хостелли в шоке». Он выглядел совершенноизмочаленным. Это было ясно.
