– Ведьма Сильвия! – раздался вдруг незнакомый старческий голос.
Мэгги оглянулась. В дверном проеме стояла старуха: маленькое высохшее создание с редкими белыми волосами и морщинистым, как печеное яблоко, лицом. Такие существа встречаются только в сказках.
– Старая Штопальщица, – отрекомендовала ее Джина. – Она штопает порванную одежду. Она тоже знахарка.
– Вот эта девчонка и есть Освободительница? – спросила старушка и прошаркала ближе, чтобы получше рассмотреть Мэгги. – Она ничем не отличается от нас, пока не увидишь ее глаза.
Мэгги закрыла глаза.
– О, спасибо, – вежливо сказала она, а про себя подумала, что больше всего на ведьму была похожа Старая Штопальщица.
В ее остром птичьем взгляде и хитрой улыбке была заметна исключительная прозорливость.
– Ведьма Сильвия пришла в крепость неделю назад, – заговорила та, склонив голову набок. – С ней не было юноши, и она не говорила ни о каком юноше. Мой правнук Кожевенник слышал, как она рассказывала принцу Дилосу, что выбрала себе мальчика для забавы и хотела привести его в крепость накануне праздника Сэмхэйн. Но парень что-то натворил по дороге… кажется, посмел противиться ей… пришлось его наказать… Вот она и опоздала к началу торжества.
Сердце стучало у Мэгги в ушах.
– Наказать?.. – начала было она, но потом спросила: – А что такое Сэмхэйн?
– Хэллоуин, – ответила Джина. – Ведьмы обычно устраивают большое празднество в полночь.
Хэллоуин! Мэгги старалась осмыслить свалившуюся на нее новую информацию. Итак, накануне Хэллоуина Сильвия ушла в горы вместе с Майлзом. Она именно так и сказала шерифу. Может быть, они поехали на машине в сторону таинственной тропы, которую, судя по рассказам Джины, видят только Ночные обитатели. Ясно одно: они направлялись сюда, в Королевство Тьмы. Но что-то их задержало. Майлз ужасно разозлил Сильвию, и она передумала вести его с собой в крепость.
И решила… наказать его. Как? Она говорила, что Мэгги никогда не сможет догадаться.
«Возможно, она просто убила его, – думала Мэгги, чувствуя, как болезненно сжимается сердце. – Она могла легко столкнуть его со скалы. Но, что бы там ни случилось, это произошло не здесь…»
– А в крепостной тюрьме нет узников? – спросила она, переводя взгляд с Прачки на Штопальщицу и обратно.
Но она уже знала ответ еще до того, как они отрицательно покачали головами.
Никто не узнавал его. Майлза нигде не было.
Мэгги почувствовала, как поникли ее плечи. Она совсем пала духом. Ну нет! Все равно она не была побеждена. Теперь в ее груди горел огонь мщения. Она вытрясет из Сильвии правду любой ценой.
«Если ничего другого не остается, я, по крайней мере, узнаю, как он погиб. Мне это важно».
Странно, теперь она уже была готова поверить в то, что Майлз погиб. Мэгги так много успела увидеть с тех пор, как попала в долину. Люди страдали и погибали в муках. А оставшиеся в живых должны были жить и страдать дальше.
Не забывая и не прощая.
– Ты говорила, что пришла ко мне по двум причинам, – нетерпеливо напомнила Прачка. Она стояла прямо, вызывающе уперев руки в бока. – Освободительница, ты пришла с планом?
– Да… вроде… Это еще не совсем план… ну, в общем, это план, – путано объяснила Мэгги, не зная, как выразить свою мысль.
Она пришла с весьма фундаментальной идеей.
Ей надо встретиться с Дилосом.
Вот и весь план. Самое простое и наиболее прямое решение. Ей нужно застать его одного и поговорить с ним. Если придется, использовать таинственную связь между ними и вложить хоть каплю разума в его тупую башку.
Она готова была бросить свою жизнь на чашу весов.
Джина говорила, что рабы будут истреблены, когда Хантер Редферн договорится с Дилосом. Мэгги теперь тоже была рабыней. Если других рабов убьют, то и она окажется среди них.
«Держу пари, принц к тебе неравнодушен, – подсказывал назойливый внутренний голос. – Однако наверняка ничего не известно. Он пригрозил, что убьет тебя. Он, наверное, хотел предостеречь, чтобы ты не ходила в крепость».
«Ну, вот мы это и выясним, – возразила Мэгги противному внутреннему голосу. – Если я не смогу убедить его, мне придется прибегнуть к силе».
– Я должна пробраться в замок, – сказала она Прачке. – Но не на кухню, а туда, где я могла бы застать принца Дилоса одного.
– Одного? Одного его нигде нельзя застать… кроме спальни.
– Тогда я пойду туда.
Прачка посмотрела на нее и радостно прищурилась:
– Ты собираешься убить его? Я знаю, у кого можно достать деревянный кол.
– Не… – Мэгги вздохнула. – Надеюсь, до этого не дойдет. Но лучше взять кол с собой… на всякий случай.
«А еще лучше надеяться на чудо, – съязвил внутренний голос. – Интересно, как ты собираешься его одолеть?»
Джина потерла лоб. Когда она заговорила, Мэгги поняла, что думали они об одном и том же.
– Послушай, тупица, ты уверена, что это хорошая идея? Принц…
– …Ночной обитатель, – подсказала Мэгги.
– А ты…
– Обыкновенная девушка.
– Она – Освободительница, – убежденно заявила Пи Джей, и Мэгги не стала над ней смеяться.
Она повернулась к Джине:
– Не знаю, насколько удачна моя идея, но она пока единственная. Да, это опасно, но я должна это сделать. – Она смущенно посмотрела на Прачку и Старую Штопальщицу. – Если то, что сказала Джина о Хантере Редферне, правда, речь идет не только о вас – рабах в крепости, – все человечество в опасности.
– Как сказано в пророчествах… – пробормотала Старая Штопальщица.
– Ты тоже их знаешь?
– Мы, рабы, слышим многое. – Старая Штопальщица улыбнулась и кивнула. – Особенно о том, что касается нашего принца. Когда он был совсем маленьким, я служила Королевской Швеей у самой Ее Величества королевы… незадолго до ее гибели. Она-то знала пророчества, она говорила:
Синее пламя разгонит последнюю тьму,
Кровью оплачена будет последняя дань…
Кровь? Мэгги знала, что перед тем, как Дилос сможет извергнуть Голубой Огонь, должна пролиться кровь, но пророчество звучало более мрачно. Чья кровь?
– Тьма – то есть конец мира, да? – спросила она. – Вот видите, как важно для меня изменить решение Дилоса. Важно не только для рабов, но и вообще для всех людей.
Она обращалась к Джине. Прачка и Старая Штопальщица ничего не знали о Внешнем Мире, но Джина-то знала.
Джина кивнула: да, конец мира – это катастрофа для всех.
– Ладно, мы должны попытаться. Надо узнать, кому из рабов разрешено входить в его спальню. Мы можем подняться вместе с ними и спрятаться там. В спальнях есть шкафы? – спросила она Старую Штопальщицу, и та утвердительно наклонила голову. – Отлично, мы залезем в…
