Джина кивнула.
– А серебро убивает оборотней. Поэтому и серебро тоже запрещено… никто из нас не сумел припрятать его.
Пи Джей смотрела в маленькое окно хижины. В нем не было стекла, и на ночь его затыкали дерюгой.
– Если нельзя есть мясо, тогда зачем держать скотину? – спросила она.
Мэгги наклонилась и выглянула на улицу. Во дворе к железным кольям были привязаны два больших теленка, кудахтала дюжина кур да похрюкивал поросенок в небольшом, огороженном веревками загоне.
– Это для Ночных обитателей, – сказала Джина. – Оборотни и ведьмы с удовольствием едят обычную пищу, а иногда даже и вампиры – когда хотят. Похоже, они собираются устроить пир – скот приводят сюда только перед забоем.
Пи Джей поморщилась:
– Мне их так жалко…
– Ну, бывают вещи и пострашнее, – протянула Джина. – Видишь те клетки сразу за поросенком? В них держат диких зверей: тигров, леопардов и других хищников. На них устраивается охота. Хуже всего погибнуть вот так.
У Мэгги по спине побежали мурашки.
– Давайте надеяться, что нам никогда не придется… – начала она, но, заметив движение во дворе, замолчала.
– Ложись! – воскликнула Джина.
Девушки быстро пригнулись, опасаясь, что их заметят в проеме окна. Переждав несколько минут, Мэгги с предельной осторожностью подобралась к краю подоконника и снова выглянула.
– Кто там? – прошептала Джина.
Пи Джей лежала, растянувшись на полу и испуганно дыша.
– Сильвия, – так же чуть слышно ответила Мэгги.
По двору медленно, о чем-то беседуя, шли двое – Сильвия и Гэвин. На Сильвии было красивое платье с узором из зеленых листьев, ее волосы тщательно уложены светлыми волнами по плечам. Она выглядела обворожительной, изящной и хрупкой.
– Они идут сюда? – спросила Джина.
Мэгги махнула на нее рукой – мол, пригнись и помолчи немного. Она и сама знала, что им не спастись, если Ночные обитатели пойдут по баракам с облавой.
Сильвия повернула к клеткам с хищниками. Она с интересом разглядывала плененных зверей и давала распоряжения Гэвину.
– Ну что там? – раздался нетерпеливый голос у самого уха Мэгги: Джина подползла вплотную к окну.
– Не знаю, пока ничего хорошего, – прошептала Мэгги.
– Наверное, они планируют охоту, – мрачно сказала Джина. – Это плохо. Я слышала, они собирались устроить большую охоту, когда Хантер Редферн договорится с Дилосом.
У Мэгги сдавило горло. Неужели все зашло уже так далеко? Значит, времени совсем не осталось.
Сильвия отвернулась от хищников и направилась к загонам с домашними животными.
– Прячься, – прошептала Мэгги, падая на пол.
Но Сильвия, к счастью, и не взглянула в сторону хижины. Она распорядилась по поводу телят, улыбнулась и пошла через двор обратно. Гэвин последовал за ней.
Мэгги подождала, пока они не скрылись из виду, и обернулась к Джине:
– Нам нужно увидеться с Прачкой.
Хижина, в которую привела ее Джина, была чуть больше остальных и имела – поразительная роскошь! – две комнаты. Кэди спала в крохотной, чуть больше ниши, каморке.
Мэгги сразу заметила, что она выглядит лучше. Температура явно спала, исчезли синяки под глазами, дыхание было глубоким и ровным, и длинные роскошные ресницы спокойно лежали на смуглых щеках.
– Она поправляется? – с надеждой спросила Мэгги Прачку, которая обтирала влажной губкой лицо Кэди.
Удивительно, до чего нежными могли быть большие огрубевшие руки.
– Она проживет не меньше, чем все мы, – проворчала Прачка.
Джина хмыкнула, а Мэгги радостно улыбнулась. Эта суровая женщина начинала ей нравиться. Если и остальные рабы в крепости обладают такой же стойкостью и юмором, как Джина и Прачка, ими невозможно не восхищаться.
– У меня была дочь, – заговорила Прачка. – Примерно вашего возраста… вот такая же светленькая… – Она кивнула в сторону Пи Джей, которая комкала бейсбольную кепку, припрятав ее под туникой.
– А где она? – неуверенно спросила Мэгги.
– Один из придворных положил на нее глаз… понравилась она ему… – Прачка с силой отжала белье, бросила на скамью и резко выпрямилась. Заметив, что Мэгги продолжает вопросительно смотреть на нее, добавила безразличным тоном: – Он был оборотнем – волк по имени Аутоликос. Вскоре она ему надоела. Он ее бил, издевался над ней. А однажды ночью устроил на нее охоту: заставил ее бежать и загнал насмерть.
У Мэгги подкосились колени. Она не знала, что сказать. Любые слова прозвучали бы лицемерно. И она промолчала.
– Как жалко! – тоненьким голоском сказала Пи Джей и обняла своими детскими ручками грубую руку Прачки.
И та погладила ее растрепанные волосы благоговейно, словно касаясь кудрей ангела.
– М-м-м-можно мне поговорить с ней? С Кэди? – кашлянув, чтобы избавиться от комка в горле, и сморгнув слезинку, спросила Мэгги.
– Нет, – прозвучал категорический ответ Прачки. – Ты не сможешь разбудить ее. Я напоила ее сильнодействующим снадобьем. Противоядие должно подействовать. Ты знаешь, чем ее пытали?
Мэгги отрицательно помотала головой.
– Смесью из тростникового аира, кровяного сусла и тому подобного. Это – эликсир правды.
– Ты говоришь, они хотели выудить из нее информацию?
Прачка утвердительно кивнула.
– Но зачем? – Мэгги посмотрела на Джину.
Та в ответ пожала плечами:
– Она из Внешнего Мира. Может, они думали, она что-то знает.
Мэгги немного поразмышляла на эту тему и сдалась. Надо просто спросить Кэди, когда она проснется.
Мэгги обратилась к Прачке, которая теперь быстро прибиралась в комнате:
– Я пришла и еще по одной причине… то есть еще по двум причинам. Я хотела спросить…
Она сунула руку под рабскую робу и вытащила оттуда фотографию Майлза, предусмотрительно перепрятанную прошлой ночью.
– Вы случайно его не видели?
Прачка осторожно взяла фотографию двумя пальцами и посмотрела на нее.
– Замечательный маленький рисунок, – сказала она.
– Это не нарисовано. Это – фотография. – Мэгги заглянула женщине в лицо, не позволяя себе надеяться.
Нет, в ее лице не промелькнуло и тени узнавания.
– Он твой родственник, – сказала Прачка, возвращая фотографию Мэгги.
– Он мой брат. Мы из Внешнего Мира. Он ухаживал за девушкой… за Сильвией Уидд… и исчез на прошлой неделе.
