И вот теперь он здесь, далеко-далеко от дома, собирается убить гигантскую белую крысу, чтобы спасти свою сестренку, а члены его семьи там, наверху, не сводят глаз со стрелки часов и ждут, ждут, ждут…
О-хо-хо. И потом — они все тут, в лодке, уже начали сходить с ума. Очень трудно ужиться всем вместе, таким разным — людям, летучим мышам, крысам, тараканам, светлякам, — и найти общий язык. Им и в двух лодках было трудно. А в одной просто невыносимо.
То и дело вспыхивали ссоры между пассажирами — особенно по поводу еды.
Большая часть припасов осталась на той лодке, что попала в водоворот. Марет распределял теперь еду между всеми особенно скрупулезно, и каждый получал довольно скудную порцию. Фотос Свет-Свет и Бац были недовольны и требовали таких же порций, какие получали вначале. Услышав, что так не получится, они просто принялись беспрестанно ныть и ныли до тех пор, пока Вертихвостка не заявила, что вполне может пообедать светляками. Тогда они надулись и стали светить только по собственному усмотрению.
Грегор слышал, как Бац шептала на ухо Фотосу:
— Почему эта девчонка и ее летучая мышь едят нашу еду? Они же просто нахлебники! На них не рассчитывали!
И разумеется, Грегор не мог отказать в еде Босоножке. Когда пришло время обеда, она в мгновение ока проглотила свой хлеб с сыром и ткнула в направлении порции Грегора пухлым пальчиком:
— Исё! Я гоёдная!
Ему ничего не оставалось, как разделить свою порцию пополам и отдать ей половину. Но, съев и ее, и половину порции Темпа, она все еще не наелась.
— На, возьми, — вдруг сказала Вертихвостка, протягивая ломтик сыра Босоножке, и та со счастливым видом впилась в него зубками.
Все вытаращили на крысу глаза, а Вертихвостка смущенно отвернулась и пробормотала:
— Он все равно слишком воняет людьми — я бы и так и так не смогла его съесть!
Но Грегор был уверен, что стал свидетелем поистине невероятного события: крыса поделилась едой с человеком.
Кто совсем не волновался о еде — так это Говард.
— Вокруг нас еды — целое море, ребята, — сказал он. — Просто нужно немного потрудиться. — И отправил летучих мышей рыбачить с рыболовной сетью.
Говард знал, что делал: довольно скоро мыши принесли им сеть, полную рыбы.
Только вот готовить ее было не на чем. Правда, полакомиться добычей не смогли только люди — остальные с удовольствием утоляли голод сырой рыбой. Бр-р-р!
Грегор смотрел на холодную, бледную рыбью плоть с отвращением.
Возможности развести огонь и приготовить рыбу у них не было. Правда, у него мелькнула было шальная мысль соорудить на быструю руку жаровню с помощью светляков, но он тут же отогнал ее.
— Тебе стоит попробовать. Это не так ужасно, как кажется, — сказал Говард, для которого сырая рыба, как оказалось, тоже не была проблемой. — Мы на Источнике иногда едим ее вот так, как говорится, без термической обработки, хотя в Регалии это не принято.
Грегор осторожно откусил малюсенький кусочек и, пожевав, решил, что это, пожалуй, съедобно. Потом вспомнил, что там, наверху, многие люди едят суши с большим удовольствием — а ведь туда тоже кладут сырую рыбу! Проходя мимо ресторанов японской кухни, он частенько видел рекламу, на которой были изображены рыба, рис и морепродукты, завернутые в водоросли. И это было дорогое удовольствие, между прочим! Сам он никогда не пробовал суши, а вот его друг Ларри попробовал и говорил потом, что это вполне съедобно, особенно если налить побольше соевого соуса.
Грегор прикрыл глаза, представляя себя в шикарном ресторане, и разом засунул в рот весь кусок. Да, соевый соус тут не помешал бы!
Люкса тоже присоединилась к общей трапезе. Грегор видел, что ей это доставляет не большее удовольствие, чем ему, но ведь она сама решила присоединиться к ним — а значит, жаловаться не имела права. К тому же — разве могла она признать, что есть на свете что-то такое, что могут делать ее кузены и чего не может делать она?!
Босоножка откусила кусочек и тут же, не церемонясь, выплюнула обратно, а потом начала тереть язычок рукой:
— Некусьно! Некусьно!
Она и дома-то рыбу не особо жаловала — с трудом удавалось уговорить ее съесть маленький кусочек, обильно сдобрив его кетчупом, так что ничего удивительного в ее реакции не было.
Вертихвостка, которая накинулась на еду и проглотила чуть не полдюжины рыбешек за раз, вдруг подняла голову и задергала носом:
— Земля. Мы приближаемся к земле.
Марет бросился к карте.
— Но этого не может быть! Нам плыть еще несколько дней!.. Надеюсь, мы не сбились с курса из-за водоворота…
Говард сверился с компасом:
— Нисколько, мы плывем в правильном направлении. — Он повернулся к Вертихвостке: — Ты можешь определить, что это за земля? Какова ее природа?
— Что-то круглое… примерно миля в диаметре… — Вертихвостка продолжала дергать носом.
— Круглое? Так это остров?! — поразился Говард. Он уставился в карту: — Хм… думаю, мы сейчас вот здесь! — Он ткнул в карту пальцем. — Но на карте в этом месте нет никаких островов. Впрочем, она составлялась много лет назад — с тех пор все могло измениться…
— Похоже, он недавно появился, — произнесла Вертихвостка. — Я чую запах свежей лавы.
— А он обитаемый? — спросил Марет.
Вертихвостка прикрыла глаза и сосредоточилась.
— Да, там есть жизнь. Но не теплокровная. Это… насекомые. Но я не могу подобрать им название.
Грегор на всякий случай принялся упаковывать Босоножку в спасательный жилет: в прошлый раз, когда Вертихвостка не могла подобрать названия для своих ощущений, они все чуть не утонули. Остров насекомых без названия. Звучит как-то не особенно приятно.
Они плыли еще с полчаса, и к тому времени летучие мыши тоже начали поднимать головы и прислушиваться — теперь и они чуяли остров благодаря своему внутреннему радару.
— А эти жуки… ну, насекомые — они большие? Вы можете определить? — спросил Грегор.
— У них тут все каких-то нереальных размеров.
— Нет, вовсе нет, — ответил Арес. — Даже очень маленькие.
Звучало обнадеживающе.
Но тут подала голос Аврора:
— Но их просто тьма-тьмущая.
— Ты можешь их опознать, Пандора? — спросил Говард.
Летучая мышь покачала головой:
— Нет. Больше всего они похожи на клещей, что водятся на Острове Ракушек. Но звучат они иначе.
— А те клещи… они какие? — спросил Грегор.
— О, довольно безобидные. Величиной с булавочную головку. И хотя они кусаются — укусы у них безболезненные и безвредные, — сказал Говард.
— И они хороши на вкус, — добавила Пандора. — Не хуже, чем синезубки.
