Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Мало-помалу настроение у Трехдюймовочкиулучшилось. Вскоре она уже мило щебетала, порхала по комнате, и ее жесткиепрозрачные крылья издавали стрекозиный звук. Хаврон, обнадеженный ее обещаниемразобраться с Феликсом (хотя он предпочел бы, чтобы она сделала это прямосейчас), почистил зубы и, стоя в душе, открыл внутреннюю конференцию на тему«Как использовать магию упрямой феи в своих интересах».
– Просить денег бесполезно… Не даст… Ну аесли попросить, чтоб все женщины в меня влюблялись?.. Не-а, приревнует… мол, тымой паж и все такое… Мелкие, они самые ревнивые, – размышлял он, перебираяварианты.
Неожиданно из комнаты, где Эдя оставил фею,послышался недовольный вопль. Хаврон поспешно выключил воду и, наскорозапахнувшись в халат, выскочил из ванной. Он увидел, что Трехдюймовочка сидитна столе и колотит по нему ручкой сложенного веера.
– Ничего! Совсем ничего! Ах ты дрянь тыэдакая! – повторяла она.
– Не ломай веер! – посоветовалХаврон. – А что случилось-то?
– Они блокировали мою магию! Всю… БАЦ…мою… БАЦ!.. магию! БАЦ-БАЦ-БАЦ! – завопила вдруг фея. Каждое словосопровождалось новым ударом.
– Они это кто?
– Они – это негодяи с Лысой Горы, которыеменя ищут! Всю магию, до капли!!! Я знала, что они способны это сделать, нонадеялась, что не пойдут на такое! Это такой долгий и занудный ритуал!Двенадцать магов должны выполнять его двенадцать часов подряд! Малейшая ошибка– и надо начинать все заново. Гунны, скифы, варвары! Никакого времени не жалко,чтобы нагадить ближнему! Думают, без магии я не смогу прожить и сдамся! Хамы!БАЦ-БАЦ!
Хаврон застыл.
– Погоди! – сказал оннепонимающе. – Давай-ка по порядку! У тебя что, совсем не осталось магии?
– НЕТ!
– И у твоей сестры, выходит, магию тожеотобрали?
– Разумеется, осел! У нас же одно тело!
– И ты, значит, не можешь уже ни во чтоменя превратить? И Феликса отфутболить тоже не можешь? – уточнил Хаврон,мрачнея.
Трехдюймовочка прикусила язычок. Онасообразила уже, что в гневе сообщила своему пажу больше, чем стоило.
– Ну я еще могу летать! И потом, разве тыбольше не мой паж? – сказала она, пытаясь улыбнуться.
Но было уже поздно. Хаврон поймал ее закрылышко и, как дохлую стрекозу, поднял к лампе.
– Ну что, трещотка? Запугивала меня? Верш для унитаза хотела превратить? А? – поинтересовался он хмуро.
– Ты меня не так понял!.. Это былотворческое сравнение!.. Отпусти меня немедленно! Ты сломаешь мне крыло! –закричала фея.
Хаврон усмехнулся и разжал пальцы.
– А-а-а! Ну не так же резко! –пискнула Трехдюймовочка, едва уберегаясь от чувствительного падения на стол.
– Так и быть! Выдавать тебя я нестану! – великодушно сказал Хаврон. – Учитывая, что ты занимаешь неслишком много места, могу предложить тебе часть своего жизненного пространства.Только учти, я человек исключительно корыстный. Просто так кров я никомупредоставлять не намерен. Ты будешь готовить. И вот еще. Как насчет генеральнойуборки?
– Еще чего! Стану я убираться в твоемхлеву! – возмутилась Трехдюймовочка.
Эдя удрученно развел руками.
– Не хочешь – как хочешь! Принуждать яникого не буду. Вольному, как говорится, воля. Где тут был телефон?
– Зачем это?
– Я позвоню своему приятелю из газеты«Желтый Бульвар» и попрошу его опубликовать заметку о беглой фее. Окажу емууслугу: они там вечно сидят без материалов и печатают всякую чушь про инопланетяни женщин с двумя головами. Живой феей они наверняка заинтересуются.
– Ты негодяй! Ты этого не сделаешь!Аналитический отдел на Лысой Горе просматривает всю лопухоидную прессу! –вскакивая, воскликнула фея.
Эдя ухмыльнулся. Он ощущал себя хозяиномположения.
– Возможно, что я и не позвоню, –великодушно сказал он. – Но только если ты немедленно возьмешься зауборку, а прежде соорудишь мне что-нибудь на обед. Тебе предстоитпофантазировать, что можно приготовить из двух банок кильки и одной луковицы,чтобы было вкусно… Банки, так и быть, я открою сам и даже выдам наперсток,чтобы набирать воду!
Трехдюймовочка метнула в него испепеляющийвзгляд.
– Когда-нибудь я посчитаюсь с тобой,наглый тип! Ты тридцать раз пожалеешь, что так поступил со мной!.. Где твоячертова луковица?
Десятью минутами позже Эдя сидел в кухне и,искренне блаженствуя, наблюдал, как фея наперстком таскает воду в большуюкастрюлю.
Внезапно звонок в прихожей робко, почтивиновато тренькнул.
– Кого это еще оса ужалила? –пробурчал Хаврон, с тревогой думая о Феликсе.
Не ожидая от звонка в дверь ничего хорошего,Эдя на всякий случай захватил топорик для разделки мяса и потащился открывать.
* * *
В дверях стоял Андрей Рихардович Моржуев,ведущий «Пророка». За его спиной, то и дело поднимаясь на цыпочки, маячилкрасногубый церберенок.
– Утро доброе! Утро свежее! А вы, я вижу,кулинар. Мяско готовите? – сказал Моржуев, с тревогой косясь наразделочный топорик.
– Не совсем. Жду, пока мясо само ко мнепридет! – уточнил Хаврон.
Топорик он все же спрятал за спину и в наградунемедленно получил для рукопожатия вельможную длань. Ладонь у Моржуева быласухая и деловитая. Вероятно, единственная упражняемая часть тела, не считаяязыка.
Церберенок, подражая шефу, сунул Эде длящупанья свою влажную ладошку.
– Не обижайся за вчерашнее, друг! К наммного психов ходит! И все такие пра-а-ативные, я прям даже не знаю! Можешьназывать меня просто Максик! – сказал он.
– Сгинь, Максик, пока я тебя непридушил! – буркнул Эдя, вспоминая часы, проведенные в милиции.
Красногубый Максик вспыхнул. Он, похоже, легкопереходил от показного дружелюбия к писклявому гневу.
– Вы позволите пройти? А то на порогекак-то неудобно… – спросил Моржуев, одаривая Хаврона экранной улыбкой,великодушно раскочегаренной ныне для одного зрителя.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
