напилась, вроде полегчало ей, привезу ее, так начальству и передайте.
Парень отключился, помянул недобрым словом и банк, и полицию, и эту стервозу и пошел в другую комнату.
Нора не сводила глаз с удивительных часов.
Диковинные буквы на циферблате разрастались, оживали, шевелились…
И вот они были уже не написаны на циферблате, а высечены на каменных плитах, которые вкривь и вкось торчали из земли, как зубы состарившегося дракона…
Перед глазами Норы было кладбище, очень старое кладбище, так густо уставленное надгробьями, что между ними с трудом можно было протиснуться.
Но все же на этом кладбище нашлось место для новой могилы – во всяком случае, Нора увидела двух старых могильщиков в диковинной одежде, которые закапывали яму.
А на дне этой ямы был не гроб с покойником. На дне ее стоял сундук, полный самых разных вещей… там были детские книжки, и красный трехколесный велосипед, и нарядное платьице в горошек, и первые настоящие туфли…
На дне этой ямы было Норино прошлое. Ее детство, юность, ее воспоминания…
Комья земли падали на сундук, падали все быстрее и быстрее.
Еще немного, еще несколько минут – и прошлое будет погребено, оно исчезнет безвозвратно.
В голове ее снова зазвучал красивый, убедительный, завораживающий голос:
– Освободись от прошлого! Отбрось его! Оно только сковывает тебя, мешает тебе жить!
Нора поняла, что это правда.
Что без прошлого ей будет гораздо легче, она станет свободнее, счастливее… В голове будет восхитительно пусто, воспоминания уйдут, как ненужный балласт. Зачем они вообще нужны, эти воспоминания? Хорошие вызывают сожаления по прошлым временам, плохие надрывают душу…
Комья земли падали в яму, засыпая, заваливая ее прошлое, погребая его среди средневековых могил… вот уже только трехколесный велосипед еще виден…
Еще совсем немного – и она станет свободной…
И тут сквозь гипнотический бархатный баритон прорвались другие звуки.
Скрипнула дверь, и хорошо знакомый голос проговорил:
– Ей нужно немедленно возвращаться в банк!
Нора резко, хрипло вздохнула – как бывает иногда во сне, когда ночной кошмар перехватывает дыхание.
Она осознала, что находится не на средневековом кладбище, а в пустой, наполовину отремонтированной комнате. Рядом с ней стоял маленький человечек с кустистыми бровями и густой бородой, обладатель завораживающего, гипнотического голоса, а в дверях…
В дверях комнаты стоял тот человек, с которым она жила в одной квартире. Ее муж? Да с какого перепугу она могла выйти за него замуж, если ее тошнит от одного взгляда на него! Что ее, выдали за него под наркозом? Или под гипнозом?
– Вы с ума сошли? – раздраженно проговорил баритон. – Вы сорвали весь процесс!
– Сорвал или не сорвал – дело десятое! – прошипел «муж», округлив глаза. – Если она сейчас не вернется, ее уволят, и тогда сорвется вся операция!
Вот интересно, он никогда не говорил с ней таким тоном. Раньше в голосе у него была приторная заботливость, тягучая, как патока. Он сюсюкал и причмокивал, изображая ласку. Вот именно, изображая, поняла Нора, он был насквозь фальшивый. А теперь он настоящий, и голос его естественный – хриплый и грубый.
– А что говорит шеф? – спросил бородатый.
– Он, как назло, уехал… Вот только что, не успел я его перехватить!
– Но мне осталось еще совсем немного…
– Нет времени, совсем нет! Выйдем, поговорим, я все вам покажу!
Бородач покосился на Нору.
Повинуясь инстинкту, она придала своему лицу бессмысленное, тупое, полусонное выражение.
– Ладно, но не больше минуты…
Оба мужчины вышли.
Нора приподнялась на кушетке.
Что вообще происходит?
Этот бородач, несомненно, гипнотизер, он вводит ее в транс, чтобы… что ему от нее нужно? Ему и всем остальным?
На полу возле кушетки что-то блеснуло.
Нора опустила взгляд – и увидела карманные часы. Те самые часы, при помощи которых гипнотизер ввел ее в транс. Он забыл про них, ошарашенный неприятной новостью. Ишь как вызверился на того типа, работать ему, видите ли, помешали! И собирается вернуться, чтобы продолжить гипноз.
Сможет ли он сделать это без часов?
Времени на раздумья не было. Нора покосилась на дверь, подняла с пола часы и быстро спрятала их в карман пиджака. Потом испугалась, что они хватятся часов и могут ее обыскать, поэтому, подумав секунду, зацепила витую цепочку за пуговицу на брюках, а сами часы сунула за пояс этих самых брюк. Будем надеяться, что туда они не догадаются заглянуть.
И тут из соседней комнаты донесся оглушительный рев.
Около окруженного лесами дома остановился роскошный черный «Лексус». Передняя дверь распахнулась, выскочил водитель, услужливо открыл заднюю дверь – и тогда из «Лексуса» выбрался человек огромного роста, с бритой наголо головой, облаченный в длинное кашемировое пальто и преисполненный чувства собственной значимости.
Оглядев дом, этот человек скрипнул зубами и рявкнул:
– Нигматуллин! Где этот чертов Нигматуллин?
Тут же из недр дома выскользнул приземистый невысокий человечек в стеганой куртке и желтой строительной каске, подскочил к бритоголовому гиганту и угодливо затараторил:
– Здрасте, Горилла Горилыч! С возвращением, Горилла Горилыч! Хорошо долетели, Горилла Горилыч? А мы вас еще и не ждали так скоро…
– Вижу, что не ждали! – рявкнул гигант. – Ты, Нигматуллин, мне клялся, что все будет к первому числу готово, а я смотрю, у тебя еще и конь не валялся?
– Валялся, Горилла Горилыч, валялся! То есть прошу прощения, никто здесь не валялся, ни конь, ни другое животное, а мы уже совсем скоро закончим! Мы думали…
– Думали, что я еще не скоро вернусь? Кот из дома – мыши в пляс? – Гигант снова скрипнул зубами.
– Нет, Горилла Горилыч, мы не в пляс… нам плясать некогда, мы работаем, не покладая…
– Вижу я, чего вы не покладаете! И сколько раз тебе повторять – не Горилла Горилыч, а Гаврила Гаврилыч!
– Извините, Горил… Гаврила Гаврилыч, сам не знаю, как сорвалось! Это не повторится!
– Смотри у меня! Повторится – в асфальт закатаю! Закатаю, Вася? – Гигант повернулся к своему водителю.
– Непременно! – подтвердил тот.
Гигант выдохнул и продолжил:
– Когда же ты, Нигматуллин, наконец закончишь эту волыну?
– К первому числу точно закончим…
– К первому? К первому чего? Ты и прошлый раз божился к первому закончить, а уже какое? Смотри у меня, Нигматуллин! Не закончишь – самого тебя в фундамент замурую! Замурую, Вася? – Он снова повернулся к водителю.
– Непременно! – энергично подтвердил тот.
– Закончим, Горил… Гаврила Гаврилыч, непременно закончим! Мое слово твердое!
– А ты помнишь, Нигматуллин, какой у тебя приоритет?
– Чего, извиняюсь?
– «Чиво»! – передразнил его гигант. – Помнишь, какую квартиру ты должен в первую очередь закончить?
– По… помню… – Нигматуллин испуганно отвел глаза.
– Что-то непохоже!
