фыркающая Эка, демонстративно отвернувшись от двух «следователей», наливала себе воды из графина, спросил у Вероники: — Как ты догадалась про браслет?
— А она у нас сверхчувствительная! — выкрикнула Эка. — Разве забыл?
Вероника постаралась не обижаться на негодующе пыхтящую девчонку и громко, так чтобы та услышала, ответила:
— Эка вчера надела браслет к столу, хотя он совершенно не подходил к форме японской школьницы. В дороге браслета на ней не было, значит, она хотела сделать кому-то приятное здесь. А Аркадий Валентинович у нас геммолог, антиквар. Все просто, Эка, никакого волшебства.
— У тебя все просто, — буркнула Катерина. Попила воды и, повернувшись к собеседникам, уперлась кулаками в талию, отставила ножку и с вызовом призналась: — Ну подарил он мне браслет. И что? Его Инесса пропустила. Вот!
— Если бы ты ее очень-очень об этом не попросила, — Михаил с мягкой укоризной покрутил головой, — Инесса бы Аркашу и на пушечный выстрел… Как ты с ним познакомилась, Эка? Когда? Могу предположить, что он прилип к тебе, как тот лист к потной попе, подарки стал дарить… с камушками.
— Вы только деду не говорите, ладно? — быстро попросила Катерина.
— Была нужда, — улыбнулся Троепольский. — Инесса понимала, что тебе найти бойца непросто, а участвовать хочется.
— Это она тебе об этом сказала?
— Да. Советовалась, пропускать этого типа на «Битву» или нет. И по большому счету ты уже можешь даже не отвечать, и так все ясно: тебя с ним познакомила какая-нибудь подружка…
— Одноклассница. Сказала, классный дядька, на камнях гадает.
— Н-да, здорово все получилось. Тебе боец и цацки, ему — участие. Долго хоть уговаривал-то?
— Четыре месяца, — вздохнула Катерина и истово приложила ладони к груди. — Но он хороший, правда! Столько всего интересного знает!
— Я верю, верю, — ласково согласился Михаил. — Ему ведь убивать Инессу вроде бы незачем?
— Ну да! — обрадовалась Эка. — Инка его пропустила, палки не вставляла. Ой! — пискнула внезапно. — Мне срочно нужно в туалет!
И пулей вылетела из комнаты. Как нашкодивший ребенок, смылась из комнаты, полной строгих взрослых, поймавших ее с поличным.
Михаил с улыбкой проводил Эку взглядом и тут же горько поморщился, потер нахмуренный лоб пятерней.
— А ты молодец, — устало сказал Веронике. — Обладаешь этим самым чувством… — Девушка собралась запротестовать, и Михаил буркнул: — Знаю, знаю, помню, помню. Ты «плюшевая» ворожея. Но Инка в тебя верила. Что редко, уж ты мне поверь. Не бросай это дело, Вероника, не зарывай талант. Что ты вообще думаешь обо всем этом? Мысли какие-то есть?
Ворожея долго, секунд пятнадцать, смотрела в прищуренные глаза Михаила и ничего не говорила. Врать не хотелось — рано или поздно всем им придется давать показания, а говорить неправду… Ника еще не решила, будет ли она полностью откровенной даже с Красильниковым и Окуневым. В конце концов, произошедшее в этом доме не имеет отношения к их делам. Дай Бог удачи деду Кощину! Ника его топить не будет, это она уже решила твердо.
Не дождавшись от девушки ответа, Михаил опустил взгляд на свой бокал, покрутил в нем коньячок. И глубоко вздохнул:
— Понятно. Мысли есть, но, как и иранец, ты не собираешься вмешиваться, — снова поглядел на Веронику. — Все слишком плохо, да?
— Не знаю. Но доктор Али-Ага сказал: все будет хорошо.
— Для Эдуарда Кузьмича. Конкретно. Мне остается лишь надеяться, что я не попаду под раздачу.
— Шутите? Или у вас с Инессой были какие-то убийственные разногласия?
— Боже упаси! Я Инку обожал. Давно и без взаимности. Ее здесь все любили.
— Инесса часто сюда приезжала? Про Кныша я знаю.
— При каждом удобном случае. Здесь, кстати, несколько раз майские «Битвы» проводили, то искали по деревне спрятанное веретено, то кота, на кладбище всегда «работали»… Пойдем? Няня Настя обижается, когда гости к остывшему столу приходят.
Но Вероника, окунув опытным взглядом расстановку блюд, догадалась, что до обиды нянюшки осталось минимум пятнадцать минут, отправилась на розыски разоблаченной Эки. Та, видимо, собиралась отсиживаться в туалете до тех пор, пока ее разоблачители не усядутся за стол и от сытости не подобреют. Троепольский — та еще язва.
Катерину, как и ожидалось, Вероника нашла в спальне. Эка сидела на кровати полубоком, подогнув под себя одну ногу. Появление ворожеи встретила ворчливо:
— Чего тебе? Няня зовет?
— Нет, — сказала Вероника и села на кровать, лицом к лицу с оконфузившейся Экой. — Нам надо поговорить. Расскажи мне, пожалуйста, о конфликте между Инессой и Ангелиной Сергеевной. Это важно, Эка, правда.
— Да что там рассказывать-то. — Внучка Кощея дернула плечом. — Это давно было. Ну ладно. Слушай. Дело было восемь лет назад, когда бабуля только умерла. Дед тогда чуть умом не тронулся, Инка его в порядок приводила, нянчилась, даже ночевала у нас. И вот однажды, — Эка шмыгнула носом, округлила глаза, — стою я в коридоре у гостиной и слышу, как Ангелина говорит Инессе: «Может, ты, голубушка, еще и замуж за него пойдешь?» Прикинь. Инка за деда замуж! Он же ее на сто лет старше, она ему…
— И что Инесса? — перебила Вероника.
— Как это — что? Отбрила, разумеется! А потом эту «Битву» придумала, когда узнала, что дед начал к медиуму ездить, чтоб, значит, с бабулей разговаривать.
— Идея «Битвы» принадлежит Инессе? — удивилась Ника.
— Ага. Она же деда хорошо знала, сказала ему: «Зачем ездить к непроверенным провидцам, когда можно устроить для них собственное подконтрольное соревнование?» Дед в эту «Битву» так вцепился, переориентировался и быстро пришел в норму. Инка Федоровича подтянула, потом и Ангелина к ним присоединилась…
— То есть они помирились, Инесса и Ангелина Сергеевна.
— Да они и не ссорились, в общем-то. Поговорили один раз, Инка же умеет все расставить по местам.
— Ангелина Сергеевна была замужем? — торопливо продолжала спрашивать Ника.
— Была. За одним деятелем, как его дед называл, народным артистом. Недолго, правда, тот, разумеется, пил, как три сапожника…
— А почему «разумеется»?
— Так артист же, — искренне поразилась Эка. — У тебя что, ни одного знакомого артиста нет?
— Нет, — обескуражено повинилась Вероника.
— Надо же… В Москве живем, я думала, там плюнь — в заслуженного попадешь.
— Ну да. Плевать я как-то не пробовала. Эк, а как твой дед относится к пластической хирургии?
— Терпеть не может одинаковые морды… — Эка внезапно скривилась и согнулась. — Накаркала, блин! Живот на самом деле прихватило! — вскочила с кровати и понеслась к туалету. — Умеете вы с Мишкой медвежью болезнь у человека вызвать!
Вероника усмехнулась. Перевела взгляд на окно и крепко-крепко задумалась.
Итак, Ангелина Сергеевна. Когда-то у нее был роман с дедом Катерины, но тот женился на другой. Когда овдовел — рядом начала крутиться молоденькая
