Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
такими обедами сидеть одному, на почетном конце стола. Видя перед собой прекрасное вино, надо помнить, что между рюмкой и глотком её содержимого должен быть помещен ответный тост на цветистое приветствие хозяина. И, наконец, не надо забывать, что так же придется принимать гостей и у себя, если не желаешь прослыть скупым или нелюбезным.
Я всеми способами старался внести в бессарабскую пышность немного калужской простоты. Избегая, по возможности, обильных угощений и стараясь показать, что общество для меня интереснее еды, я налегал лишь на бессарабские вина, действительно превосходные, если их пить на месте, и категорически заявлял, что никаких иностранных вин я не пью, считая их ниже местных во всех отношениях. Самолюбие уроженцев виноградной полосы было польщено признанием высоких качеств их родного продукта, и мне удалось почти совсем вывести из употребления иностранные вина на тех обедах, где я был главным гостем. Когда в торжественных случаях, подавалось шампанское, я все-таки наливал в свой бокал бессарабское вино и в этом случае не грешил притворством, так как шампанского я не переношу.
Но оказываемое мною местному вину предпочтение привело к совершенно неожиданным последствиям. Стоило мне похвалить чьё-нибудь местное вино, как на другой день ко мне являлся посланный, заведующий подвалом, и, от имени польщенного хозяина, передавал ассортимента бутылок разных сортов вин, нередко почтенного возраста, с любезной запиской, приглашавшей меня попробовать образчики бессарабского виноделия. Отказаться было невозможно, отдаривать любезных знакомых я не мог, и потому решил, что всего лучше не проявлять по отношению к такого рода подаркам от доброго сердца излишней щепетильности. У меня был куплен собственный запас тщательно выбранного из лучших владельческих погребов вина, которые помещались в прекрасном подвале, с ходом из столовой. Я сам сортировал эти вина, вел им каталог, и скоро у меня образовался очень порядочный любительский винный погреб, из которого мы брали не менее 8 бутылок для ежедневного употребления.
В продаже совсем нет хороших бессарабских вин. Происходит это от того, что помещики-садовладельцы продают обыкновенно весь свой урожай сырым через два месяца после сбора винограда, а оставленные для себя бочки хранят, разливают и никогда не пускают в продажу. Такие хозяйские вина можно купить только по знакомству, и то с большим трудом, так как бессарабцы считают как будто неприличным продавать оставленные для себя запасы вина и стараются непременно раздарить все, чего не могут выпить сами.
Общий характер кишиневского общества всего заметнее отражался на жизни первого местного клуба – Благородного собрания, которое не походило на обычные провинциальные клубы знакомых мне городов. Клуб этот был всегда полон, завсегдатаи его собиралась около карточных столов уже с двух часов, расходясь зимой не ранее 3–4 часов ночи, а летом сидели и до 6–7 часов утра. О степени процветания этого учреждения можно судить по тому обстоятельству, что на ремонт одной только клубной кухни было при мне ассигновано собранием 36.000 руб., а десятипроцентное отчисление с карточного дохода, установленное во время войны в пользу Красного Креста, достигало тысячи рублей в месяц. Играли в Кишиневе очень бойко, и в такие игры, которые заставляли меня осторожно пользоваться моим званием почетного члена. Я посещал клуб очень редко, чтобы не являться в роли явного попустителя азартной игры, борьбу с которой я предоставил всецело полицмейстеру.
Бессарабцы замечательны, между прочим, тем, что они любят жить не на доходы, а на весь капитал. Таковы они и в карточной игре. Выиграть или проиграть в течении сезона сумму, равную всему состоянию, – для них ничего не значит. В мое время, один из местных мировых судей, Б., человек вовсе не особенно богатый, выиграл в кишиневском клубе, в течении двух недель, 60.000 рублей, а затем постепенно проиграл всю эту сумму в течение 2 месяцев. Многие проигрывались начисто и исчезали на время с общественного горизонта. Были среди членов клуба и профессионалы, – чтобы не сказать больше: один из них снимал перчатки с рук только во время игры, для того, как мне объяснили, чтобы сохранить чувствительность на концах пальцев во время метания карт.
Не могу не упомянуть о том, что кишиневское общество обладало большой, даже излишней, терпимостью по отношению ко многим своим сочленам. Лица, дурная репутация которых была общепризнанной, принимались всюду и пользовались полнейшим общественным равноправием.
Экспансивная натура южан-бессарабцев выражалась, между прочим, в частой перемене отношений между знакомыми и друзьями. Много раз я ставил невольно в неловкое положение людей, считавшихся между собою приятелями. Посадишь их рядом за столом, а они, оказывается, уже неделю, как перестали друг с другом разговаривать. Только успеешь запомнить, что те или другие лица поссорились между собою, как они опять оказываются приятелями. Объявление войны и заключение мира следовали одно за другим так быстро, что я положительно не успевал следить за переменой настроения и принужден был, перед приглашением гостей, как мужчин, так и дам, наводить справки у всеведущих лиц о состоянии, так сказать, общественного барометра. Обиды и ссоры, к счастью, оказывались пустыми, и серьезных последствий в течение большей части года они не имели.
Но был такой период, во время летней жары, доходившей иногда до 46° Р[9] на солнце, когда ничтожные причины вызывали серьезные последствия. Общая нервность усиливалась в это время до чрезвычайности и принимала у разных лиц различные формы. Вице-губернатор Блок однажды летом настолько потерял самообладание, что хотел подавать прошение об отставке: ему показалось, что он не способен работать, что все идет у него плохо, что везде царствуют взятки и злоупотребления, что мы с ним напрасно трудимся. Он как будто предчувствовал катастрофу, общее крушение всего честного, хорошего и полезного, не спал по ночам и истерически плакал.
Другие, вместо апатии, испытывали раздражительность и теряли самообладание; так, один околоточный надзиратель, в июле месяце 1903 года, в ответ на простое замечание начальника, ударил его по лицу и попал под суд. За столиками ресторана, в городском саду, бросали друг в друга бутылками, а иногда бывали и более серьезные последствия. Однажды, во время жары, застрелился на скамейке городского сада местный нотариус, а одна молодая особа, обедавшая с двумя кавалерами, ранила одного из них выстрелом из револьвера, вынутого ею из кармана своего соседа.
Все описанные случаи сосредоточились на периоде исключительной летней жары. Когда она прошла, все вошло в норму, и только одна смерть и два судебных дела напоминали о власти, проявленной силами природы над человеческим духом.
Глава IX
Выезд с войсками в село Корнешты. Сопротивление властям 400 резешей
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
