своим величием. Даже скелеты притихли, не сотрясая понапрасну воздух оскорблениями. Присмотревшись, заметила, что в воздухе мелькали едва заметные звездочки, отливая знакомой тьмой. Жуть. Мне вдруг показалось, что воздух задрожал и показал иную картину: зеленую полянку в окружении высоких сосен. Мираж растаял в один миг, небо потемнело сильнее, воздух стал горячим и удушливым.
— Рихард, я пойду доложу командиру о положении дел. Не спускай с девчонки глаз! — скелет развернулся ко мне и прошипел. — Двинешься с места, прокляну!
Я только кивнула, не то, чтобы я боялась мертвой магии… просто не хотелось попасть в один котел с этим несносным мертвецом. Перспектив у меня было немного, и все сводились либо к смерти, либо к мучениям в стране демонов. Надежды на понимание Рутара практически не было, оставалось в очередной раз бежать к блондину. «Что-то ты к нему зачастила», — подсказал внутренний голос. Да, странно все получается, заносчивый лорд стал другом, соратником, мужчиной, на которого можно положиться. Не его ли заслугой станут мои подвиги?! Какую цену он запросит за свои услуги?! Но другого варианта нет!
«Правда? А мне казалось, что это ты из-за него оказалась за решеткой. Лорд теперь будет белым и пушистым, помяни мое слово!» — снова взбунтовался внутренний голос. Какая разница! Здесь никто больше не поможет мне, надо засунуть свое самомнение куда подальше и попытаться выбраться хотя бы из тюрьмы. Дальше будет видно, придется к Энлаэлю или уже никуда не придется бежать.
— Рихард, — подползла к решетке и даже тронула скелет за плечо. Тот едва не закричал, будто это к нему смерть пришла во второй раз, а не девушка. — Рихард, какова вероятность, что меня оправдают?
— Вы человек, поэтому бессильна перед демонами. Может, за последние двести лет их законы изменились, — вполне сочувственно произнес скелет. — Помню, моя внучка ответила демону отказом. Она была прекрасна воспитана, как и подобает благочинной девице, радушно встретила гостей, сидела молча за столом, не бросала взглядов и оставалась невозмутимой. Один демон обратил на нее свое внимание, но Лия старалась остаться холодной, не показывать своего трепета при виде темного существа. Румянец ее выдал. Демон понял истинные чувства и приказал пойти с ним.
— Почему же она отказала, если что-то чувствовала?
— Воспитание! Она не имела права выходить из пансиона ночью.
— Поразительно, — я действительно удивилась подобному послушанию юной девы. Будь на ее месте, влипла бы уже сто раз в неприятности. — Демон подал на нее в суд?! За отказ пойти погулять ночью?! А второй раз слабо было пригласить, или утром ему уже не нужна девица?
— Да, это оскорбление высокопоставленного лорда демонов. Даже если оно совершается вне границ их земель, виновный отвечает по всей строгости. Ее признали преступницей, а мерой наказания назначили тридцатилетнее пребывание в гареме лорда.
Столько лет быть прислужницей, чтобы демон почувствовал облегчение?! Я быстренько вспомнила все свои отказы и прочие учиненные неприятности. Стало дурно. Если за простой отказ запирают на тридцать лет, то за побег от наследника мне даже пожизненного будет мало. Глаз нервно дернулся и больше не останавливался. Руки вцепились в решетку, глаза без страха смотрели на скелет.
— У меня, что челюсть снова упала? — спросил Рихард. — Вам плохо стало? Позвать живых?
— Не надо, Рихард, знаешь, сейчас мне спокойней в твоей компании, — мои глаза озорно сверкнули. — Тебе было жалко свою внучку? Кто-то пытался ей помочь, чтобы вызволить из лап демона?
— Лия была воспитана и с твердым духом приняла наказание, — мертвец странно дернулся, снова мне почудились его яркие глаза, полные грусти. — Вы не такая, никакого воспитания, кажется, вам будет еще сложнее.
— Именно, поэтому я не намерена опускать руки. Рихард, мне нужна помощь, не хочу оказаться в лапах демона. Знаешь, каков наследник?! — да простит меня Рутар, но я наглым образом приукрасила его темный образ. — Глаза черные, из тела все время расточается ядовитая тьма, обжигающая человеческую кожу. Она, как кнуты, сковывает рассудок. Демон питается душой девиц по чуть-чуть, растягивая удовольствие. Днем он такой серьезный, а ночью тот еще развратник. Просто поужинать не может, устраивает представление. В прошлый раз от дракона по всему замку бегала, и, когда совсем обессилела, он решил помочь, добавить огоньку…
— Какой ужас! А мне казалось, он проявляет к вам симпатию!
— Гастрономическую, Рихард! — аж слезы выступили, скоро сама поверю. Впрочем, королевскую семью вполне можно признать драконом, от которого я бегала. — Если не жалко меня, то подумайте о Рутаре. Мое воспитание просто отвратительно, из меня не получится изысканной закуски для наследника. Вы служитель демона, Рихард, неужто хотите, чтобы он отравился такой особой?
— Да, воспитание сказывается на человеке! — согласно кивнул скелет. — Правда, дитя, я желал бы помочь вам, как и своей внучке. Но она ведь молчала, гордо так стояла и не желала говорить о помощи…
— Я не осуждаю ее, у каждого есть выбор. Можно оправдать все воспитанием, но она могла по-настоящему любить демона, поэтому осталась там. Не вините себя, Рихард. Я начала узнавать, что такое любовь к демону, и она оказалась слишком жестокой. Прежде чем это чувство парализует мою душу, хочу кое-что сделать.
— Я служитель тьмы, мой хозяин Рутар. Я не могу просто так помочь живому человеку.
— Неужели нет никакого выхода? — с надеждой спросила я, пытаясь вспомнить то, чтобы написано в книге ритуалов. Было там что-то про духов. — Темные умеют хитрить, неужели нет способа обойти запрет?
— Есть. Ваша душа на несколько минут может поселиться в моем теле и открыть решетку, используя остатки моей магии. Но это очень опасно, тело без души начинает умирать, поэтому надо торопиться.
— И какова плата за сие чудо?
— Минута вашей жизни переходит к духу мира. Последствия могут оказаться совершенно непредсказуемыми, дитя. Душа все запоминает… Ты пройдешь через грань жизни и смерти, испытаешь боль, ледяную воду реки мертвых, а потом возродишься, сгорая в лучах жизни.
— Возвращение, полагаю, пойдет по той же схеме? — невесело усмехнулась я.
— Да. Есть небольшой шанс не вернуться, но существует вероятность перенять наши привычки…
— То есть я буду бухтеть, как ваш напарник, греметь костями и бояться выпадения зубов? — сомнительная затея, но мне подходит. Часики тикают, суд приближается, и я намерена на него не прийти. — Рихард, вы уступите мне свое тело?
— Вы не похожи на мою внучку, и я даже рад этому. При наличии благочестивого воспитания, вы бы не оказались тут, дитя. Надеюсь, вы прислушаетесь к совету: иногда лучше молчать. В покорности кроется счастье, девице не гоже жить в гарнизоне, — кажется, он улыбнулся. — Но я больше
