машин и стрелков в виде дощатых щитов. По мере развития артиллерии стали создавать целые осадные позиции. Чтобы предохранить осадные орудия от огня с крепостных башен, пришлось насыпать валы и устанавливать на них для прикрытия артиллерийских орудий, их прислуги и вообще людей туры – огромные прутяные корзины без дна, которые затем насыпались землей, а также частокол для противодействия вылазкам. Чтобы валы не осыпались, внутрь их закладывались большие связки ивовых прутьев – фашины. А перед валами при их насыпании образовывался ров. Такая система построек для прикрытия осадной артиллерии и осаждающих войск, когда они накапливались на ближних подступах для штурма, называлась циркумвалационной линией. Конечно, все эти работы приходилось производить под огнем пушек с крепостных валов. Мало того, чтобы предохраниться от вылазок осажденных или неожиданного нападения войск противника, подошедших на выручку осажденной крепости, осадные позиции и с тыла окружались валами с тыном на нем и полевыми пушками. Такая линия тыловой обороны называлась контрвалационной линией. Сложился и метод постепенной атаки на крепость. Под прикрытием орудийного огня специалисты-саперы начинали копать сапы и апроши, глубокие узкие зигзагообразные ходы. Затем их соединяли широкими траншеями и валами для установки осадных орудий уже на ближних подступах к крепости. Подойдя на максимальную близость к стенам, устраивали сильную брешь-батарею и начинали брешировать, пробивать стену или ворота. Подобравшись к постройкам на минимальное расстояние, из последней (точнее – передовой) траншеи начинали копать «тихую сапу», или миную галерею – подземный ход под эти постройки, чтобы заложить под них мину. Этим сложным делом занимались уже минеры. Взорвав мину и сделав широкую брешь в гласисе и контрэскарпе рва, шли на штурм бреши в воротах или валах крепости. В общем – долга песня. Настолько долга была эта «песня», что осады крепостей длились иной раз месяцами, так что противник мог подтянуть к осажденной крепости целую армию и деблокировать ее. Бывало и такое. Так в 1700 году шведский король Карл XII быстрым маршем подошел в осажденной русскими Нарве, неожиданно напал на осадный лагерь и разгромил армию Петра I.
Метод такой постепенной атаки в России стал применяться при Иване Грозном, во время осады Казани, а полностью был реализован при осаде Смоленска в 1632 году.
Но и осажденные не просто оборонялись со стен. Во-первых, к осаде готовились, и не только запасали порох и продовольствие. Все постройки, появившиеся перед крепостью в мирное время, уничтожали на дистанции не менее пушечного выстрела, чтобы противник не мог укрыться за ними или воспользоваться во время осады для жилья: осаждать крепость в дурную погоду, под дождем, в морозы и метели не сладко. Такая открытая площадь перед укреплениями называлась эспланадой. Деревянные постройки внутри крепости или деревянные кровли домов, а также разные затейливые башенки, фронтоны и балюстрады, понаделанные архитекторами, разбирали, чтобы сократить возможность пожаров и чтобы осыпающиеся при попадании ядер камни не поражали гарнизон и жителей. На подступах к укреплениям рыли глубокие, хорошо замаскированные «волчьи ямы», в дно которых вбивали острые колья, обломки копий и мечей: идущие на штурм воины проваливались в них и насаживались на эти колья. С появлением пороха и развитием минного дела здесь же устраивались минные горны, или фугасы: рылись клинообразные ямы пологой стороной навстречу атакующим, в них закладывался сильный пороховой заряд, а сверху его укрывали толстым слоем камней; к горнам под землей подводился фитиль. С началом штурма фитиль поджигался, и при взрыве порохового заряда горн выбрасывал навстречу атакующим массу камней. Постоянно по ночам вели ремонтные работы, подпирая треснувшие и пошатнувшиеся стены каменными прикладками или земляными насыпями, заваливали бреши в стенах бревнами и камнями, а то и закладывали кирпичом на растворе, если была такая возможность. Наконец, определив место, где враг подкапывался под стены, рыли встречные минные галереи для взрыва минных работ противника или захваченных им крепостных построек. Так, во время осады Пскова поляками в 1581 году, когда осаждающие начали пробивать брешь, русские построили ретраншемент из срубов, заполненных землей. Пробив брешь, поляки захватили участок стены с двумя башнями, но ретраншемент взять не смогли. Русские подкатили под захваченные башни бочонки с порохом и взорвали их вместе с поляками. Тогда поляки стали прокладывать 9 минных галерей, но русские с помощью «слухов» обнаружили их, провели контргалереи и пресекли минную атаку. Всего за несколько месяцев осады псковичи выдержали 231 штурм и провели 47 вылазок.
Нередко упорство осажденных оказывалось сильнее, и противник снимал осаду. Во второй половине XVI века в Европе прославилась оборона венгерской крепости Эгер. Развалины ее и сейчас можно увидеть в одноименном городе, а на площади перед крепостью стоит групповой памятник коменданту крепости, капитану Иштвану Добо и его сподвижникам. Их героический подвиг описал венгерский писатель Гёза Гардони в романе «Звезды Эгера». Турки пробивали стены. А венгры тут же закладывали их, и каменщики нередко погибали под выстрелами янычар, прославленной турецкой пехоты. Турки заваливали рвы хворостом, а венгры швыряли туда же кусочки сала, смолу, глиняные кружки, начиненные порохом, и когда янычары пошли на приступ и спустились в ров, он запылал, как огромный костер. Турки насыпали вровень со стенами огромный «примет» из бочек и земли, а венгры одновременно кидали в него бочонки с порохом и все те же начиненные порохом кружки, так что во время штурма примет стал взрываться и гореть. И огромная турецкая армия, не смотря на все ухищрения, с наступлением холодов вынуждена была снять осаду.
Долго шло соревнование между укреплениями и артиллерией. Все мощнее становились артиллерийские орудия, причем с середины XIX столетия они становятся нарезными и стальными. В конце XIX века были придуманы пружинно-гидравлические накатники и откатники, гасившие отдачу при выстреле и способные даже менять ее направление, так что мортиры изменили свой внешний вид, оставшись все теми же короткоствольными, но теперь уже нарезными орудиями, стреляющими под большими углами возвышения. Их тяжелые «чемоданы» (эти крупнокалиберные, но сравнительно короткие снаряды в полете кувыркались) пробивали любые каменные и земляные перекрытия. Чтобы противостоять им, в начале ХХ столетия стали возводить железобетонные постройки. Начали применять в укреплениях и броню. Но тут появилось новое средство борьбы – авиация.
Нам сейчас смешно глядеть на эти «этажерки», бипланы и трипланы с множеством стоек и проволочных расчалок, обтянутые полотном. А ведь это было страшное оружие! Все военные специалисты в один голос утверждали, что крепости утеряли всякий смысл: осажденный гарнизон будет уничтожен авиацией, от которой не укроешься за валами и брустверами. А ведь, между прочим, поначалу даже авиабомб не было, да тогдашние первые самолеты и не
