вояжёры[102] получали в Монреале, в Су-Сент-Мари из района, расположенного к югу от Великих озер, ввозилась и складировалась кукуруза для следующих через это поселение отрядов. В районе между северо-западным побережьем озера Верхнее и озером Виннипег вояжёры компании, в основном метисы, зависели от оджибве, снабжавших их кукурузой, диким рисом и рыбой. После прохождения низовьев реки Виннипег они обращались за пропитанием к равнинным охотникам на бизонов; прерии стали для меховой торговли на Западе великой кладовой. Идеальной пищей для вояжёров являлся пеммикан: без него пушная торговля на Западе вряд ли оказалась бы возможна. Дневной расход калорий у этих людей был огромным, а пеммикан был транспортабельным, легким, очень компактным: стандартный 40-килограммовый (90-фунтовый) мешок заменял две разделанные туши взрослых самок бизонов (почти 900 фунтов). Кроме пеммикана вояжёры полюбили такое индейское лакомство, как бизоний язык, и такие продукты прерий переправлялись в хранилища форта Ба-де-ля-Ривьер[103] и на озере Кумберленд. Однако даже при наличии на Северо-Западе таких запасов, от 25 до почти 50 % груза каноэ, покидавших Форт-Уильям[104] в 1814 г., занимала провизия.
Деятельность «людей Северо-Запада» вредила КГЗ гораздо больше, чем былая активность французов, и потому столкновение новых соперников было неизбежно. КГЗ сталкивалась со множеством сходных проблем, однако в отличие от «людей Северо-Запада» не могла использовать для перевозки своих грузов большие каноэ, поскольку, за исключением факторий Мус и Руперт-Хаус[105], прибрежные посты находились за пределами зоны широкого распространения березы. А покупать каноэ у жителей внутренних областей было нецелесообразно. Поэтому служащие компании из форта Олбани для плавания по рекам начали строить лодки с небольшой осадкой. В XIX в. эти плавсредства стали костяком транспортной системы КГЗ; их называли «Йоркскими лодками» из-за той жизненно важной роли, которую они играли в перевозке грузов по воде в Факторию Йорк — без сомнения, самый важный склад компании в Западной Канаде — и из нее.
По мере того как служащие СЗК и КГЗ закладывали основы своих континентальных империй, началась новая фаза исследований. Хотя «люди Северо-Запада» в 1760-х гг. первыми продвинулись в северном направлении до района среднего течения реки Черчилл, КГЗ осуществила первое и самое важное вторжение за пределы старого французского фронтира. В 1771 г. управляющий фортом Черчилл Мозес Нортон (тот самый Нортон, у которого было несколько жен и коробочка с ядом для слишком несговорчивых индейских мужей), наслушавшись рассказов индейцев об ископаемых богатствах, послал Сэмюэла Хёрна в труднейшую пешую экспедицию, которая завела его к реке Коппермайн — в очень суровые земли, лежавшие примерно в тысяче миль к северо-западу.
Хёрн уже предпринял две похожие экспедиции, которые преподали ему и Нортону два главных урока. Во-первых, без первоклассных проводников из числа местных жителей экспедиции были обречены на неудачу; те же, которых они выбрали для первых двух путешествий, были абсолютно неподходящими. Во-вторых, Хёрн усвоил следующее: не ты ведешь проводников по их земле; ты идешь за ними в том темпе, который они себе задают. С учетом этих уроков для своей третьей попытки достичь берегов реки Коппермайн он выбрал Матонабби, вождя чипевайан, пользовавшегося большим уважением англичан. Матонабби назвал Хёрну еще одну — третью причину, по которой тот раньше терпел неудачи:
«Он отнес наши неудачи на счет дурного поведения моих проводников. Но одним принципиальным моментом, который послужил причиной наших неурядиц, был приказ Управляющего [Нортона] не брать с собой в путешествие женщин: “Поскольку, — говорил он [Матонабби], — когда мужчины тяжело нагружены, они не могут ни охотиться, ни путешествовать на какие-либо внушительные расстояния; а если им повезет на охоте, кто понесет плоды их трудов? Женщины, — добавил он, — созданы для работы; одна женщина может нести или волочить столько же, сколько двое мужчин. Они также ставят наши палатки, шьют и чинят нашу одежду, согревают нас ночью, и, по сути, нет ничего при странствии на любое значительное расстояние или в любое время, что могло бы делаться <…> без их помощи"».
Другими словами, учитывая те роли в экономике, которые были четко разграничены по гендерному признаку в аборигенном обществе, экспедиция для выполнения своих задач нуждалась и в мужчинах и в женщинах.
Бóльшая часть территории, которую Хёрн пересекал вместе с Матонабби, находилась в сфере торгового влияния индейцев чипевайан, доминировавших в северо-западной торговле форта Черчилл с момента его основания. Их территория граничила с владениями инуитов — инуитов карибу на юго-востоке, неподалеку от форта, и инуитов коппер (китлинермуит) на северо-западе. Здесь находилась зона войны, между индейцами чипевайан и инуитами происходили кровавые стычки. Пощады ждать не приходилось. Хёрн был свидетелем нападения соплеменников Матонабби на стоянку спящих инуитов, во время которого были вырезаны все мужчины, женщины и дети. По-видимому, вражда между двумя этими группами коренилась в далеком прошлом, а о причинах ее можно только догадываться. КГЗ пыталась положить конец этому насилию, однако, вероятно, именно ее присутствие разжигало конфликты в некоторых областях, поскольку индейцы и инуиты пытались закрыть друг другу доступ к огнестрельному оружию и товарам.
Через семь лет после завершения экспедиции Хёрна Питер Понд расширил границы территории, охваченной торговыми факториями, до реки Атабаска, построив небольшой пост (Пондс-форт) всего в 65 км (40 милях) от озера Атабаска. В то же время в стране атапасков он узнал от племени чипевайан, что эта река питала более крупные озера и реку Невольничью (позднее названную рекой Маккензи). Затем зимой 1784/85 г. капитан Джеймс Кук[106] опубликовал свой отчет о плавании к тихоокеанским берегам, в котором сообщал, что существует река, текущая с северо-востока и впадающая в Тихий океан. Очевидно, Питер Понд надеялся на то, что река Невольничья, о которой ему рассказывали индейские проводники, может быть той самой рекой, о которой упомянул Дж. Кук, и что она впадает в Тихий океан, а не в Северный Ледовитый океан. Это была бы превосходная артерия для исключительно выгодной торговли пушниной, стремительно развертывавшейся на Западном побережье, и «люди Северо-Запада» желали получить к ней доступ. Кроме того, если бы был найден водный маршрут, ведущий от богатой бобрами области между реками Атабаска и Маккензи к Тихому океану, можно было бы избежать высоких издержек на транспортировку грузов из Монреаля по суше.
Понд не смог проверить свою догадку до ухода в отставку в 1789 г. Этот великий вызов принял сослуживец Питера Понда Александр Маккензи. Он называл его «самым любимым планом моего собственного честолюбия». Третьего июня 1789 г. Маккензи выступил из форта Чипевайан. Его отряд сопровождал «Английский Вождь», индеец племени чипевайан, который прежде принадлежал к отряду Матонабби. В начале июля экспедиция Маккензи достигла дельты реки,
