собирает эти букеты.
Общее впечатление, однако, всё равно было гнетущим. Даже светильники не делали тёмно-бордовые обои менее мрачными, а в промежутках между дверями номеров висели жутковатые гравюры — обнажённое человеческое нутро, распятый скелет, внутренности, увитые лозами… Джин такое обычно нравилось, но едва ли гости «Луизианского приюта» могли оценить вкус владелиц по достоинству.
Номер тридцать девять отворился сам по себе, стоило им приблизиться. Ладонь Алекса дёрнулась, скользнула к кобуре, но замерла на полпути — не начинать же стрельбу из-за магии, которой был пропитан весь этот дом.
— Шериф, — тихо сказала Джин, — не вздумайте.
Слова слетели с её губ быстрее, прежде чем она поняла, что говорит. Но Алекс, как ни странно, послушался и опустил руку.
Даже почти пустой, «Луизианский приют» ощущался живым. Джин сделала глубокий вдох и едва не закашлялась — ей казалось, что вместе с воздухом в нутро просачиваются и чужие чары. Верховная, ради чего бы она это ни сделала, явно наложила на гостиницу мощное заклятие.
Однако эта магия не имела ничего с общего с охранным заклинанием Дельфины. Джин чувствовала, что в ней почуяли родственницу ведьмы и теперь с любопытством присматриваются, но угрозу не ощущают — иначе она, скорее всего, и порог бы не смогла переступить.
Внутри номер тридцать девять выглядел обычным. Две закрытых двери — вероятно, спальня и ванная комната, — широкий письменный стол у самого окна, ваза, полная ярких тропических цветов. В Хэллгейте Джин таких не видела — наверное, привозили из-за границы по просьбе Верховной. Рабочее кресло заменяло самое обыкновенное, обитое бордовым бархатом в тон обоям.
Верховная сидела за столом. На экране ноутбука перед ней мелькали картинки, в которых Джин безошибочно узнала одну из любимых серий «Пуаро».
— Садитесь.
Глубокий голос с властными нотками заворожил Джин, и она послушно села на диван в углу. Алекс опустился рядом с ней.
— Наконец-то мы встретились, — Верховная повернулась с улыбкой, которая показалась бы тёплой любому недостаточно чуткому человеку. — Большая честь видеть вас не в новостных заметках, шериф. А ты, верно, и есть та самая племянница Дельфины? Что ж, приятно. Юджина, Верховная ведьма.
Она неспешно поднялась, выпрямилась. Короткие тёмные волосы лежали идеально, будто даже их Юджина приводила в порядок с помощью магии. На изящной шее Джин заметила амулет — багровый, будто пульсирующий гранат в виде слезы, ничем не обрамлённый.
— Ваше выражение лица, — Юджина быстро взглянула на Алекса, — подсказывает, что это не просто визит вежливости. Хотя я, безусловно, желала бы именно этого.
— Иногда наши желания расходятся с действительностью, Верховная.
— К сожалению. Так почему вы здесь?
— Из-за Ленни Дикинсона, — прямо ответил Алекс. — Его пытались выманить из участка.
Джин чертыхнулась про себя. Не считая Иджи, она видела всего нескольких ведьм, но понимала: любая представительница ковена была бы недовольна, обвини её полиция в попытке похитить заключённого. А уж говорить такое Верховной…
— Вот как, из-за Дикинсона, — повторила Юджина. — Некоторые горожане готовы расстаться со всем, что имеют, лишь бы ковен даровал ему медленную и мучительную смерть.
— Может, кто-то из ваших… подопечных не смог удержаться, потому что предложение было слишком щедрым?
— Может быть, — пожала она плечами. — Но, если я правильно понимаю, Дикинсон до сих пор жив?
Джин кивнула, на миг позабыв, что Юджина обращается совсем не к ней.
— Он останется под стражей, пока дело не переоткроют, — процедил Алекс. — А после отправится обратно за решётку, где ему и место. Надеюсь, ковен примет эти слова во внимание и не будет чинить препятствий правосудию.
— Примет. Однако вы так рьяно бросились обвинять ковен, шериф. Уверены, что на Дикинсона не открыл охоту кто-то другой?
— Боюсь, доказательства неопровержимые. Есть вещи, на которые способны только вы.
Теперь Юджина смотрела на них обоих долго и испытующе. Казалось, она пытается пробраться под кожу, узнать о самом сокровенном, выведать все те тайны, которые и Джин, и Алекс держали в себе годами. От этого было неуютно, и Джин, не удержавшись, отвела взгляд.
— Если вы найдёте ту, кто за это ответственен…
— О, я накажу её, и притом жестоко, — усмехнулась Юджина. — Не сомневайтесь, шериф.
— Я имел в виду совсем не это, — Алекс сжал губы в тонкую линию, качнул головой. — С ней должна побеседовать полиция.
— Исключено.
В глазах Юджины блеснуло что-то недоброе, хищное — и спустя миг исчезло без следа.
— Проработайте на своём посту хотя бы год — и тогда, быть может, кое-что поймёте, — пояснила она, даже не скрывая презрения. — Полиция, безусловно, обладает определённой властью в Хэллгейте. Однако и у ковена, и у общины её несколько больше — по крайней мере, в некоторых сферах. Проблемы, которые возникают с кем-то из наших подопечных, и я, и Люсьен обычно решаем без вашего участия. Это не изменится.
Алекс сжал кулаки, но ничего не ответил. Юджина круто развернулась и снова села за стол, всем видом давая понять, что разговор окончен.
— Пора идти, — тихо шепнула Джин и потянула за рукав форменной рубашки. — Давайте, ну.
Сил на входе помахала им на прощание с улыбкой столь глумливой, что Джин не сомневалась: пусть их и разделяли целый этаж и коридор, каким-то образом она слышала всё, о чём они говорили с Верховной.
***
Если Алекс и был в чём-то уверен, то лишь в одном: Юджина уже знала, кто из ведьм явился в участок за Дикинсоном, но выдавать своих не собиралась. Один вид самодовольного холёного лица выводил из себя, но внутреннего равновесия каким-то чудом хватило, чтобы покинуть «Луизианский приют».
— Ты сказала, что знаешь место, где он сможет отсидеться, пока мы не разберёмся с делом, — взглянул он на Джин в зеркало заднего вида. — Говори, куда ехать.
— К Стэши.
Алекс, успевший глотнуть тёплой минеральной воды, закашлялся.
Интуиция подсказывала, что сама Макнамара понятия не имеет о надёжном, как швейцарские часы, плане Джин — и, скорее всего, не обрадуется, увидев на пороге Ленни Дикинсона.
— Ну, она говорила, что живёт на окраине у болот, — развела руками Джин. — Туда вроде как ни община, ни ковен не суются. Разве плохой вариант?
Вариант был ничего — не считая маленького нюанса. Всё
