в положение Османской империи, или, правильнее, определил точнее и утвердил в теории и на географических картах то, что уже имело место в действительности. Далмация и Иллирия были утверждены за Австрией, Бессарабия за Россией; семь Ионических островов получили самоуправление под английским протекторатом; а английские суда – право свободного прохода через Дарданеллы.
Даже на оставшейся у империи территории правительство не чувствовало уверенности. В Сербии в 1817 г. началось восстание, окончившееся в 1829 г. лишь после признания Сербии по Адрианопольскому миру отдельным вассальным государством, с собственным князем во главе. В 1820 г. началось восстание Али-паши Янинского. Вследствие измены его собственных сыновей он был разбит, взят в плен и казнён; но значительная часть его армии образовала кадры греческих повстанцев.
В 1821 г. восстание, переросшее в войну за независимость, началось в Греции. После вмешательства России, Франции и Англии и несчастной для Османской империи Наваринской (морской) битвы (1827 г.), в которой погиб турецкий и египетский флот, османы потеряли Грецию.
Избавление от янычар и дервишей (1826 г.) не спасло турок от поражения как в войне с сербами, так и с греками. За этими двумя войнами и в связи с ними последовала война с Россией (1828–1829), окончившаяся Адрианопольским миром 1829 г. Османская империя потеряла почти всю Сербию, Молдавию, Валахию, Грецию, восточное побережье Чёрного моря.
Напоминаем:
Вслед за тем от Османской империи отъединился Мухаммед Али, хедив Египта (1831–1833 и 1839 гг.). В борьбе с последним империя понесла такие удары, которыми было поставлено на карту самое её существование; но её дважды (1833 и 1839 гг.) спасло неожиданное заступничество России, вызванное опасением со стороны Николая I новой европейской войны, которая, вероятно, была бы вызвана распадом Османского государства.
Впрочем, это заступничество принесло России и реальные выгоды: по миру в Гункьяр Скелесси (1833 г.), Османская империя предоставила русским судам проход через Дарданеллы, закрыв его для Англии. Одновременно французы решили отнять у османцев Алжир (с 1830 г.), и ранее, впрочем, бывший лишь в номинальной зависимости от империи.
Махмуд II начинает модернизацию в 1839 г
Войны не остановили реформаторских замыслов Махмуда; частные преобразования в армии продолжались во все время его царствования. Он заботился также о поднятии уровня образования в народе; при нём (1831 г.) стала выходить на французском языке первая в Османской империи газета, имевшая официальный характер («Moniteur ottoman»). С конца 1831 г. начала печататься первая официальная газета на турецком языке «Таквим-и векаи».
Подобно Петру Великому, быть может, даже сознательно подражая ему, Махмуд стремился ввести европейские нравы в народе; он сам носил европейский костюм и поощрял к тому своих чиновников, запрещал ношение тюрбана, устраивал празднества в Константинополе и в других городах с фейерверками, европейской музыкой и вообще по европейскому образцу.
До важнейших реформ гражданского строя, задуманных им, он не дожил; они были уже делом его наследника. Но и то немногое, что он сделал, шло вразрез с религиозными чувствами мусульманского населения. Он стал чеканить монету со своим изображением, что прямо запрещено в Коране.
В течение всего его царствования в разных частях государства, особенно в Константинополе, беспрестанно происходили бунты мусульман, вызванные религиозными чувствами; правительство расправлялось с ними крайне жестоко: иногда в несколько дней в Босфор бросали по 4 тысячи трупов. При этом Махмуд не стеснялся подвергать казни даже улемов и дервишей, которые вообще были его ожесточёнными врагами.
В царствование Махмуда было особенно много пожаров в Стамбуле, частью происходивших от поджогов; народ объяснял их Божьим наказанием за грехи султана.
Напоминаем:
Истребление янычар, сначала повредившее Османской империи, лишив её хотя и плохого, но все-таки не бесполезного войска, по прошествии нескольких лет оказалось в высшей степени благодетельным: вооруженные силы Порты почти сравнялись с европейскими регулярными армиями, что было наглядно доказано в Крымскую кампанию и ещё более во время Русско-турецкой войны 1877–1878 гг., а также в войне с Грецией 1897 г.
Стамбул в середине XIX в.
Территориальное сокращение, в особенности потеря Греции, оказалось для империи тоже скорее выгодным, чем вредным. Исторически османы никогда не допускали к военной службе христиан; между тем области со сплошным христианским населением (Греция и Сербия), не увеличивая турецкой армии, в то же время требовали от неё значительных военных гарнизонов, которые не могли быть пущены в ход в случае острой необходимости.
В особенности это применимо к Греции, которая ввиду растянутой морской границы не представляла даже стратегических выгод для Османской империи, более сильной на суше, чем на море. Потеря территорий сократила государственные доходы империи, но в царствование Махмуда несколько оживилась торговля Османской империи с европейскими государствами, поднялась производительность страны (хлеб, табак, виноград, розовое масло).
Таким образом, несмотря на все внешние поражения, невзирая даже на страшную битву при Низибе, в которой Мухаммед Али уничтожил значительную османскую армию и за которой последовала потеря целого флота, Махмуд оставил Абдул-Меджиду государство скорее усиленное, чем ослабленное. Усилено оно было ещё и тем, что отныне интерес европейских держав был теснее связан с сохранением Османского государства.
Необычайно поднялось значение Босфора и Дарданелл; европейские державы чувствовали, что захват Константинополя одной из них нанесёт непоправимый удар остальным, и поэтому сохранение слабой Османской империи считали для себя более выгодным.
Царствование Абдул-Меджида (1839–1861 гг.)
Махмуду наследовал его 16‐летний сын Абдул-Меджид, не отличавшийся энергией и непреклонностью, но зато бывший более культурным и мягким по своему характеру человеком.
Несмотря на всё, сделанное Махмудом, битва при Низибе могла бы окончательно погубить Османскую империю, если бы Россия, Англия, Австрия и Пруссия не заключили союза для охраны Порты (1840 г.); они составили трактат, в силу которого египетский вице-король сохранял на наследственном начале Египет, но обязывался немедленно очистить Сирию, а в случае отказа должен был лишиться всех своих владений.
Союз этот вызвал негодование во Франции, поддерживавшей Мухаммеда Али, и Тьер сделал даже приготовления к войне; однако Луи-Филипп на неё не решился. Несмотря на неравенство сил, Мухаммед Али готов был сопротивляться; но английская эскадра бомбардировала Бейрут, сожгла египетский флот и высадила в Сирию корпус в 9 тысяч человек, который при помощи маронитов[6] нанёс несколько поражений египтянам. Мухаммед Али уступил; Османская империя была спасена, и Абдул-Меджид, поддерживаемый Хозрев-пашой, Решид-пашой и другими сподвижниками отца, приступил к реформам.
3 ноября 1839 г. Абдул-Меджид издал так называемый Гюльханейский хатт-и-шериф (Гюльханэ – «жилище роз», название площади, где был он объявлен) – общеимперский указ, определявший принципы, которым намеревалось следовать правительство:
– обеспечение всем подданным совершенной безопасности относительно
