к тебе приеду?
– Не знаю, – совсем раскисла я. Но, если честно, одной мне сейчас оставаться не хотелось до ужаса. – Хочу.
– Договорились. Как будешь подъезжать к дому – набери меня.
До дома доползла я еле живая. Вот так меня подкосила эта чертова Эля. Всё-таки позвонила Верке, и уже через четверть часа она была у меня. Пока я ездила к Рощину – она тоже не сидела сложа руки. Принарядилась уже, волосы уложила, мейк-ап освежила. Словом, подготовилась к сегодняшней вечеринке.
– Ну, рассказывай. Что там было? Поговорили с Рощиным? – начала она допрос чуть не с порога.
– Да ты проходи, – позвала я её на кухню. – Чаю хочешь?
Не дождавшись ответа, я опустила в две кружки по пакетику гринфилда с бергамотом и включила чайник. Филя с тяжелым сочувственным вздохом опустилась на табурет.
– Ну так что? Поговорили с ним?
– Нет.
– Почему?
– Потому что он был не один.
– Как понять – не один? – Её аккуратно подведенные брови аж взлетели от удивления.
– Так и понять. У него была та самая Эля. Массажистка. Помнишь, я тебе рассказывала?
– Которая к нему приставала? И которую ты отвадила?
– Угу.
– Офигеть! Не ожидала я такого от Рощина, – пробормотала она. – Да ну… бред какой-то… Может, она сама к нему притащилась?
– Да как бы она сама узнала, что он теперь там, а не здесь?
– Ну да, – вздохнула Филимонова и посмотрела на меня с жалостью. А мне было плохо настолько, что её жалость меня даже не задела.
Мы молча пили горячий чай и думали каждый о своем.
– Ты не опоздаешь? – напомнила я.
Она неопределенно повела плечами.
– А хочешь, я вообще никуда не пойду? Останусь с тобой…
– Ну нет. Такие жертвы мне не нужны, – выдавила я невеселый смешок.
– Слушай, а может, всё-таки пойдешь со мной? – неожиданно предложила Филя. – Ну а что? Рощин там развлекается, а ты будешь сидеть тут страдать по нему? Тосковать в одиночестве?
– Да у меня настроения нет.
– Так вечеринки для того и нужны – чтобы настроение поправить.
– Ах ну да, лекарство от депрессии, – вспомнила я.
Посмотреть на Филю – так это ее лекарство уже подействовало. Она хоть и смотрела на меня с искренним сожалением, но во взгляде явственно плескалось радостное предвкушение.
– Именно! Тебе просто необходимо сейчас отвлечься! – загорелась она. – Ну и меня поддержишь заодно.
Может, она и права. Сил уже нет сидеть и скулить в этих четырех стенах, то и дело натыкаясь взглядом на его вещи – он ведь даже зубную щетку не забрал, а у меня каждый раз, как захожу в ванную, сердце разрывается.
– Ладно, пойдем, – согласилась я.
В конце концов, зная маленький секрет Шаламова, я и правда должна присмотреть за Веркой. Вдруг что случится?
На скорую руку я привела себя в порядок. Прибрала волосы, подкрасилась. С нарядом только затык. Гардероб у меня бедненький. Уж точно не для элитных клубов.
Но Филя только рукой махнула:
– Да наплюй. Надевай, в чем тебе будет удобно. Ты что там, любишь кого? Нет. Так не все ли равно?
– Угу. Сказала та, которая разрядилась в пух и прах.
– Ну, я-то люблю. Мне нужно.
Но Филя права, мне по большому счету было всё равно. Очаровывать там кого-то я не собиралась.
Мы с ней подъехали к восьми в указанное место. «Инкогнито» и правда отличался от других подобных заведений, по крайней мере, антуражем и публикой.
На первом этаже была круглая подсвеченная сцена, на которой демонстрировали какое-то шоу. На мрачных стенах хаотично вспыхивали светящиеся полосы: белые, голубые, синие. На окнах серебристыми огнями мерцали шторы из гирлянд.
Также внизу был огромный бар, тоже весь мерцающий-сверкающий. А столики с диванами и креслами для гостей находились на втором этаже. Здесь царили другие оттенки огней – золотистые. И вообще было как-то уютнее. Первый этаж лично мне напоминал какой-то космодром.
Но всё это я рассмотрела чуть позже, а сначала нас вообще туда не захотели пускать.
На входе стояли мордовороты в смокингах, они нас и остановили. Растерянная Верка принялась названивать и написывать Шаламову, но тот не отвечал. И если б не она, я бы уже ушла. Унизительно же.
Однако вскоре нарисовался Шаламов, что-то сказал охране и нас обеих впустили без лишних вопросов. Он приобнял Верку за плечи и повел куда-то вглубь. Меня тоже приобнял, но я сразу скинула его руку. А вот Верка расплылась от блаженства, как несчастная дурочка.
Мы поднялись на второй этаж. Я бы не сказала, что народу здесь было много, вовсе нет, однако все места были заняты. За каждым столом гуляли компании.
Шаламов вел нас туда, где, видимо, сидели его друзья. Шёл он не спеша, в обнимку с Верой, а я – за ними. Проходя мимо одного из столиков, где сидела какая-то парочка, он на миг повернулся, молниеносно стрельнул в них взглядом и… сразу как-то напрягся, что ли. Я тоже посмотрела туда и узнала ту самую преподшу, с которой застукала его в аудитории! Совпадение? Не думаю. Правда, на этот раз с ней был какой-то мужчина. Она его слушала, улыбалась, кивала, но таким взглядом проводила Шаламова…
Обдумать увиденное я не успела, мы пришли.
– Велкам, девочки, – пригласил Шаламов, указывая рукой на длинный полукруглый диван, где уже кто-то сидел. Он улыбался нам, но улыбка была вымученной, а его лицо казалось маской, за которой бушевали совсем другие чувства. Жаль, что Верка этого не замечала…
А потом я взглянула на компанию, куда он нас привёл, и мне стало не до Шаламова. Наискосок сидела та самая блондинка, Лена Свиридова, и испепеляла меня убийственным взглядом.
25
И чему я удивилась – всегда же знала, кто в друзьях у Шаламова. Просто не подумала. Забыла. Ну и его в последнее время было совсем не видно с этими мажорами.
– Знакомьтесь, кто незнаком, – с деланной беззаботностью провозгласил Шаламов. – Это Вера и Таня, прошу любить и жаловать. Это – по часовой –Никитос, Влад, Клео, Лена, Гарик.
Белобрысый Влад и жгучая брюнетка Клео были парой. Они и в универе всегда демонстрировали любовь, а тут Клео сидела у Влада на коленях, а он её,
