она и позвала на кухню ужинать. Ел я кукурузные лепёшки с морковью и зелёным луком.
В доме уже лежала целая гора всякого сломанного хлама. Назначение больше части я понять не мог, я в этом «хайтеке каменного века» не разбираюсь. А вот порванные и подгнившие верёвки, костяные гребни, сломанные каменные серпы, дырявые штаны и многое другое, вопросов не вызывали.
Даже представить боюсь сколько сил уйдёт на ремонт этой кучи. А ведь ещё нужно яблоки поселению давать.
— Почини пожалуйста. — Сунула мне под нос Мона железную иглу. Та была больше швейных игл из моего мира, но не сильно. Зато игольное ушко было непропорционально большим. Наверное, особенности местного производства.
— Ладно. На это силы будут.
Иглу я починил, и даже в глазах не потемнело, но силёнок ощутимо убавилось.
— Нужно полежать. — Сказал я после ужина и пошёл к кровати.
Полежать не получилось, в дом пулей влетела рыжая эльфийка и протянула мне порванную тетиву. Хотелось ей отказать, но она сделала такую жалобную мордашку, что я не смог. Пришлось и её починить, отчего я устал ещё больше и рухнул без сил спать.
К утру количество принесённого в дом хлама только выросло. Кто-то даже принёс дохлую курицу-несушку. Может я и её починю?
Дохлую курицу ощипали и отправили в суп. Я честно пытался, но похоже силой ветеринара меня обделили. Я стал чинить другие вещи. Сил хватило чтобы соединить четыре верёвки, да починить два костяных гребня. На большее я был пока не способен.
Но уже этого хватило чтобы вызвать восторг у пары рогатых. Другие же слегка разочаровались, они и вправду думали, что я сейчас одним махом всё отремонтирую. И всё равно этого было немало, ведь даже самые простые вещи здесь имеют огромную ценность.
Немного передохнув, я отправился на поле, где сегодня должны были упражняться воины. Те с горящими глазами протянули мне пару поломанных щитов.
Эти щиты были необычными, из разных пород редких деревьев, склеенных между собой. Всё ради минимального веса при максимальной прочности. Были захвачены у мукак в крепости во время боя, ведь здесь в глуши такого никогда не делали.
Я согласился что такое добро не должно пропадать и решил рискнуть. Влил силу в один из щитов.
Отремонтировать получилось, ценой едва ли не потери сознания. Но я стиснул зубы и не показал слабости перед рогатыми, только пошатнулся и потёр глаза. Колдовство дорого мне даётся.
— Чудо! Настоящее чудо. — Говорили они, осматривая редкий щит.
В их глазах я мгновенно приобрёл ещё больше веса. Однако после этого подвига вынужден был пойти домой.
Дома застал странную картину. Эльфийка маялась животом, а Мона вливала ей в рот какое-то лекарство, насильно.
— Пей дура, или отправишься в пекло. — Шипела рогатая, зажимая остроухой нос. Эльфийка же сопротивлялась. Выглядело это презабавно.
— Что случилось? — Спросил я.
— Её отравили. Лечиться не хочет. — Сказал Мона.
— Это ты меня травишь! — Возразила рыжая.
— Ты и сама знаешь, что я пытаюсь тебе дать.
— Я не отравлена, просто съела что-то не то!
— Дура, у тебя уже глаза красные стали, пей! — Рявкнула рогатая.
Наконец эльфийка сдалась и выпила противоядие. После этого проспала несколько часов. И всё равно была слаба и лишь на следующее утро снова стала ходить, медленно. К тому же пришлось давать ей лекарства. По словам Моны отлёживаться ей ещё дней пять.
— Что с ней случилось? — Спросил я рогатую.
— Яду подмешали в кашу. Хорошо, что она кашу не любит и съела мало. Собиралась полакомиться кроликом и твоим супом. Половину котелка выжрала пока ты работал.
У ванов была традиция. Летом во время полевых работ принимать пищу вместе на свежем воздухе. Когда погода позволяла. Таким образом работники не расходились по домам и ели около рабочего места. Рыжая ела со всеми, она как раз возвращалась из леса, где проверяла ловушки на мелкую дичь. Немного полакомилась кашкой и дальше пошла.
— А с чего ты решила, что яд был в каше?
— Думаешь в дом чародея зашёл бы кто-то посторонний? Ты бы его сразу проклял.
— Резонно. А почему её отравили?
— Завидуют что проклятая живёт с колдуном. Её и так многие не любили, а тут ещё и это. К тому же она беспечна и доверчива. Ей повезло что мало съела, иначе бы умерла.
— Нужно найти виновного. — Сказал я. На лице Моны появился скепсис. Ну да, как найдёшь то?
— Кинь клич, скажи, что наградишь того, кто приведёт отравителя.
— Так и сделаю. — Ответил я серьёзно.
Отравительницу нашли и без меня. То была молодая девка. Молодая и на редкость глупая. Траванула рыжую из зависти. Кто она такая чтобы быть женой колдуна и вождя? За это её изгнали, без всякого моего участия. Родственники боялись, что я её прокляну или обращу в жабу. А так она сможет пойти в другую деревню. В какое-нибудь совсем далёкое захолустье, где не прослышат про её выкрутасы. Отравителей ваны не любят.
Следующие дни я только делал яблоки и чинил вещи. Эльфийка отходила от отравления. Мона пропадала в кузнице, скинув всю работу по дому на холопок и лягухов.
Один вражеский аракор думал шпионить за нашей деревней, но его подстрелили уже наши птицы. Все тридцать получили лёгкие самострелы, из которых они стреляли, вися в воздухе. Да, я потребовал от местных массового производства самострелов, да не привычных им, а улучшенных. Они наш главный козырь. Своего собрата они приметили быстро, у них глаз намётан, и подстрелили в полёте. Тот грохнулся об деревенскую крышу с болтом в крыле и умер.
Весть о вражеском шпионе тут же разнеслась по деревне. Ведь это признак того, что враг о нас знает и готовит нападение.
Мне это было и так очевидно, а вот многие ваны надеялись, что обойдётся. Думали их оставят в покое, ха, наивные. Они ведь портят бизнес «уважаемым асам». Успешное восстание подаст дурной пример всем остальным. Такого местные хозяева не потерпят и обязательно отомстят.
Народец зашевелился. Стали чаще тренироваться с оружием, в особенности с луками и самострелами. Поняли наконец, что враг где-то там, рядом. Идёт за нами. В полях рабочих рук хватало, а с моей магией еды хватит всем. Так что стали больше упирать на тренировки с оружием.
Ещё я заставил несколько десятков взрослых ванов засесть за производство оружия и
