подобное трудно верится, – ввязался я в ненужный спор, – электросети хорошо развиты, все разом не вырубить.
– Ванечка, – ласково произнесла Эмма, – современная медицина справляется с гриппом?
Я удивился вопросу.
– Да! Есть множество противовирусных лекарств. Кое-кто умирает, но смертность не огромна. И гибнут от этой болезни люди из группы риска – пожилые, ослабленные, с какими-то хроническими недугами.
– Вы могли предположить, что в наше время большинство стран вмиг закроют свои границы, людей запрут дома, по улицам смогут передвигаться лишь обладатели спецпропусков, прекратят работать с покупателями и посетителями магазины, театры и музеи? – продолжила речь Эммы Матрена. – Могло вам прийти в голову, что коронавирус, родной брат гриппа, парализует жизнь на всем земном шаре?
– Нет, – тихо ответил я.
– Вот поэтому мы храним данные как в сети, так и на бумаге, – объяснила Матрена. – Случиться может что угодно, а информация внезапно раз, и понадобилась. Сегодня вот вы к нам пришли.
– Это очень предусмотрительно, – согласился я. – Простите, отнял у вас массу времени, право, неудобно.
– Мы коллеги, – улыбнулась Эмма.
– Но не каждому помогаем, – дополнила Бессмертная. – А вы нам понравились.
Я положил на стол визитку.
– Если когда-нибудь буду нужен, прошу вас без стеснения звонить и писать. И напоследок, не сочтите за наглость – разрешите воспользоваться вашим санузлом?
– О, Ванечка! Вы столько милых слов сказали, что отказать невозможно! – всплеснула руками Эмма. – Заветная дверь – у входа в дом, в холле.
Я воспользовался уголком раздумий, потом вернулся в комнату, забрал сумку, двинулся к выходу и услышал:
– Ванечка, а телефон?
Я обернулся, увидел на столе свою трубку и развел руками.
– Прошу простить, в присутствии красивых умных дам я теряю все малые капли разума, которые содержит мой мозг.
– Эмма, слышишь?
– Да, дорогая. Вот нам с тобой никогда не научиться разговаривать подобным образом. Скажи мне кто про забытый на столе телефон, что он услышит в ответ? Рык бизона: «Ах я, старая задница, вечно все теряю!» А ты как отреагируешь?
– Учитывая состояние моего мозга и разума, – медленно произнесла Матрена, – ну… скорее всего, я просто не услышу, что мне сказали, и хозяину придется бежать за мной с воплем: «Дорогая, ваш телефон!» Или он его просто в руку мне сунет, и я опять попаду в неудобное положение. Уставлюсь на телефон, попытаюсь сообразить, что это. Ключи от дома? Очки? Сладкая булочка? Хорошо, если не попробую надеть телефон на свой нос и не стану пытаться отгрызть от него кусок побольше!
Я рассмеялся.
– До свидания. Надеюсь, мы еще встретимся.
– Ванечка, проводим тебя, – перешла со мной на «ты» Эмма.
– Спасибо, – поблагодарил я.
Церемония прощания не затянулась. Я сел за руль, посмотрел в зеркало. Обе пожилые дамы махали мне руками. Я два раза нажал на клаксон и уехал в самом хорошем расположении духа.
Да, я провел в селе Яичное немало времени, но получил множество сведений и познакомился с парой очаровательных мисс Марпл с острым умом, хорошим чувством юмора и отличными способностями к сыскному делу. Учитывая интерьер дома, который я только что покинул, Эмма и Матрена хорошо зарабатывают.
Как только мой автомобиль выкатился на федеральную трассу, мои мысли потекли в другом направлении. Удивительно, что Петр и Дусенька приняли решение ничего не говорить Маргарите и Мольеру об их ближайшем родстве. Вопрос собственной чести оказался для старшего поколения важнее здоровья потенциальных наследников. А какие дети могут появиться в близкородственном браке, понятно, если посмотреть на портреты Габсбургов, членов одной из самых могущественных правящих династий Европы. Но Мольеру и Рите повезло, Оля у них получилась весьма интересной внешне и вполне неглупой. Жаль, что у женщины было не самое удачное детство. Но ей повезло, встретились добрые люди, которые полюбили девочку, как родную.
Глава двадцать пятая
Когда я вошел в холл, ко мне со всех ног бросилась Анна.
– Иван Павлович! Боже!
– Что случилось? – встревожился я.
– Холодильник! – заломила руки домработница. – А еще Лерочка! Столько событий!
– Пожалуйста, не нервничайте, – начал я успокаивать женщину. – Любые электроприборы имеют обыкновение ломаться. Купим новый холодильник!
– Нет, нет, – запрыгала на одном месте Анна, – нет! Он расцвел! Стал прекрасен! Прямо принц!
Ну согласитесь, нечасто встречается техника для кухни, которая расцветает и начинает напоминать сына короля. С утра была жара, но сейчас в город пришла гроза, да еще с градом, резко похолодало. Возможно, Анна метеозависима, поэтому сейчас несет чушь.
– Пойдемте, сами увидите, – продолжая подпрыгивать, попросила помощница по хозяйству. – А Лерочка! Она чудо! Так и хочется ее расцеловать! Но Дема не разрешает.
Ничего не понимая, я двинулся вслед за домработницей на кухню, глянул на холодильник и оторопел.
Холодильника сейчас в привычном месте, в специально сделанной для него нише, не было. Вместо него там находился нестандартный по форме и размеру телевизор, который демонстрировал программу «В мире животных». Перед моими глазами предстали джунгли. На неведомых мне деревьях сидели яркие разноцветные птицы. Сбоку виднелся слон, из ветвей какого-то кустарника высовывались шкодливые обезьяны.
– Красота, правда? Ванечка Палыч, правда, здорово? – тараторила за моей спиной Анна. – Ни у кого такого холодильника нет! Наш – прямо восторг, да, Ванечка Палыч? Так красиво! Вам нравится?.. Гришенька! Ваня Палыч от сказочной картины голос потерял! Ну скажите хоть крохотулечное что-то! Хоть «э… э… э…»!
Я вздрогнул, кашлянул и вымолвил:
– Ну…
Больше слов не нашлось.
– Гришенька! – завопила Анна. – Смотри, в каком шоке хозяин! У него от восторга нос побелел! Гриша! А ты стеснялся, боялся, вспотел весь!
– Ну дык… того… ваще… картина для простых… без ценности… – начал бубнить мастер, – типа… ковер, как у бабульки моей на стене. Все детство носом в него спал! Три медведя там на лесоповале…
– Художники Иван Шишкин и Константин Савицкий, «Утро в сосновом бору», – неожиданно для себя уточнил я. – Полотно, если не подводит память, хранится в Третьяковской галерее.
– Гриша гений! – заголосила Анна. – И у нас теперь Лерочка живет! Демочка – умница кошечка!
– Демьянка – собачка, – невесть зачем поправил я домработницу.
Мое странное поведение можно объяснить лишь бескрайним удивлением. Я не понял, куда подевался холодильник, кто такая Лерочка и чья была идея поместить в кухне телевизор высотой чуть меньше меня и шириной с кресло в кабинете. Кто его купил? И по какой причине Анна непрестанно хвалит Григория?
– Конечно, Дема – девочка! – заголосила домработница. – Все мужики…
Анна осеклась, но через секунду продолжила:
– Все мужики, кроме тех, что тут присутствуют, то есть вас и Гриши…
– Кто, – поправил я Анну.
Она всплеснула руками.
– Ой! Ванечка Палыч! Вы забыли? Гришенька, смотри, как настоящее искусство человека за душу берет, аж память отшибает! Кто тут сейчас? Вы…
– Я знаю, кто здесь, – остановил я извержение вулкана речи помощницы по хозяйству. – Лучше сказать: «Кроме тех, кто здесь присутствует». Не «что», а «кто». Не «тут», а «здесь».
– Какая разница-то? – заморгала Анна. – Вы же меня поняли.
Я хотел пояснить, что «тут» и «здесь» – указательные местоимения, но первое
