Всего минут через десять в автобус ввалилась галдящая ребячья группа. Экскурсия закончилась. Ребят везли в гостиницу.
Полушепотом Костя и Ира рассказали о том, как отдали соседу номерок, а Львенок и Зина поделились своими приключениями.
— Ну, и что дальше? — спросила Зина.
Вопрос был поставлен очень верно. Дальнейшие действия становились непонятными.
— В гостиницу мы возвращаться не можем, — вздохнул Костя.
— Конечно. Потому что он нас в покое уже не оставит.
— Что же делать? У нас никого нет в Петербурге. Где мы будем прятаться?
— Никого нет… — задумчиво повторила Ира. — А Леонид Матвеевич?
— Что Леонид Матвеевич?
— Но он же знает про соседа! Мы можем спрятаться у него. И просто обратиться к нему за помощью.
Костя с сомнением качнул головой:
— Мы видели этого человека всего два раза в жизни.
— У нас нет выбора, — строго пояснила Ира. — Ты можешь предложить что-то еще?
Костя помотал головой.
— Значит, едем в Петергоф? — уточнила Зина. — Прямо сейчас? Не заезжая в гостиницу? А вещи? А как мы объясним это Евгении Кирилловне?
— Об этом потом, — поморщился Львенок. — Как бы там ни было, а в гостиницу возвращаться ни в коем случае нельзя. Даже на минуту.
— Нас будут искать. Через милицию. Будет скандал.
— Давайте оставим записку, — предложил Костя.
— И что мы там напишем? — усмехнулась Ира. — Что нас преследуют из-за того, что мы взяли чужие вещи?
— Они не чужие. Они — шпионские, — упрямо заявил Львенок.
— Ладно. Записка все равно отпадает.
— Тогда попросим Леонида Матвеевича позвонить в гостиницу и сказать, что он наш дедушка, — предложила Зина.
— Один на четверых? — хмыкнул Костя.
— Нет. Скажем, мой дедушка пригласил меня и моих друзей погостить у него несколько дней.
— Никто не поверит, — произнес Львенок.
— Леониду Матвеевичу поверят. Это тебе не поверят, понял?
— Только не ругаться, — предупредила Ира. — Решено! В гостиницу не заходим. Сразу едем в Петергоф.
— Ну, и как это будет выглядеть? — не отставала Зина. — Все выходят из автобуса и идут в гостиницу, а мы поворачиваем в противоположную сторону, не сказав ни слова? Надо отпроситься хотя бы на сегодняшний вечер. Могут же у нас быть родственники в Петербурге? Могут же нас пригласить в гости?
— С ночевкой? — засомневался Костя.
— А что?
— Ну, ты же у нас великая актриса, — усмехнулся Львенок. — Ты и иди отпрашиваться!
— Не вижу повода для иронии! — надменно заявила Зина. — Интересно, где бы сейчас были контейнеры, если бы меня не было рядом, когда ты прятался от соседа?
Львенок хотел ответить какой-нибудь колкостью, но колкости на ум не приходили. В принципе, Зинка была права. Он один ни за что бы не решился спрятаться в очереди за пирожками.
Зина победоносно подождала от него ответа, поднялась и пошла к Евгении Кирилловне.
Ее разговор с руководительницей группы ребята не слышали, но через пять минут Зина вернулась с таким видом, будто ее аплодисментами в десятый раз вызывали на "бис".
— Можем ехать в Петергоф. С ночевкой. Так кто тут сомневался в моих талантах?
Львенок поднял руки вверх:
— Сдаюсь!
— Вот так лучше!
В Петергоф они приехали под вечер.
— Что, если Леонид Матвеевич уже закончил работу? — обеспокоенно спрашивал Костя. — Мы не знаем, где он живет. На платформе ночевать будем?
— Адрес спросим, — невозмутимо ответил Львенок.
— Так тебе и дадут адрес! — осадила его Зина.
— А что? Еще раз проявишь свои артистические таланты и выведаешь адрес.
Зина не удержалась и изо всех сил хлопнула Львенка по спине:
— Ты мне надоел со своими приколами! Понял?
— Понял, — засмеялся Львенок и отодвинулся от нее на безопасное расстояние.
Ребятам повезло. Леонид Матвеевич еще был в парке. Он внимательно выслушал рассказ ребят, посмотрел на контейнеры и по-стариковски заметил:
— В опасное приключение вы влезли. Я, конечно, понимаю, романтика, юность, но все-таки лучше быть осторожнее.
Но потом Леонид Матвеевич весело тряхнул головой, будто избавляясь от груза лет, и заявил:
— На вашем месте и в вашем возрасте я поступил бы точно так же, уверяю вас! И это хорошо, что вы догадались приехать ко мне. Во-первых, тут он вас не найдет, а во-вторых, мне самому чертовски интересно, что в этом железном чемоданчике! Единственный нерешенный вопрос: ведь вам и завтра нельзя возвращаться в гостиницу. Это я не к тому, что жить негде, я живу один, и место найдется для всех. Просто завтра вас хватятся, поднимется переполох, и вы просто подведете свою руководительницу тем, что соврали про родственников. Это ведь выяснится сразу, достаточно только позвонить кому-нибудь из ваших родителей. Родственников у вас здесь нет. Значит, она не имела права вас отпускать.
— Мы подумали об этом, — неуверенно начала Ира.
Конечно, просить Леонида Матвеевича подключиться к их вранью и сыграть роль Зининого дедушки — то еще нахальство, но другого выхода не было. Ира посмотрела на Костю, на Львенка, на Зину и повторила:
— Мы подумали и хотели вас просить…
— Сыграть роль родственника? — лукаво улыбаясь, подхватил Леонид Матвеевич. — Черт возьми! Вы решили капитально впутать меня в эту историю! Но я не против. Если, конечно, ваша Евгения Кирилловна поверит мне на слово.
— Поверит! — обрадовался Львенок. — Поверит! Вот увидите! Она вообще очень доверчивая!
— Ну-ну, завтра увидим. Я с утра съезжу в гостиницу, попрошу, чтобы вы пожили несколько дней у меня, и захвачу ваши вещи. Ведь вы без вещей? Ну, и правильно. В вашем положении заходить за вещами было бы равносильно добровольной сдаче в плен. Так?
Квартира у Леонида Матвеевича была небольшая, заставленная книжными стеллажами и старой мебелью. Здесь стояли пузатый комод, платяной шкаф, трюмо с большим зеркалом и даже кресло с гнутыми ножками.
— Располагайтесь, — предложил Леонид Матвеевич и обратился к Косте и Львенку:
— Думаю, что дамам мы оставим большую комнату с диваном, а сами как-нибудь устроимся на кровати и раскладушке в маленькой комнате. Договорились?
— А что это? — полюбопытствовал Львенок, указывая на громоздкий ящик на невероятно тонких деревянных ножках.
— Радиола. Шестидесятые годы. Она не работает. Просто жалко выбрасывать. Храню как память, а использую как журнальный столик.
