Громов не проиграет.
– Не переживай, – словно, прочитав мои мысли, сказал Арт. Он тоже не сводил глаз с треке, выглядел настолько серьезно, будто мы смотрели не обычный заезд, а что-то грандиозное и очень важное.
– Я тоже в этом уверена, – кивнула и вновь принялась смотреть гонку. По правилам у игроков было три круга, победит тот, кто на последнем пересечет линию финиша первым.
Яр, к счастью, нагнал этот Роба и дальше стало происходить что-то крайне забавное, как мне показалось. Он то равнялся фарами с фордом, то наоборот чуть отставал. Сперва я думала, Громов просто не может обогнать соперника, но потом услышала как впереди народ обсуждает этот маневр. Якобы так Ярик показывал свое преимущество на треке, и выходки его походили больше на издевательство и игру, чем на серьезную гонку.
– Громов гораздо опытнее, – обсуждали парни рядами ниже. – Он порвет влегкую Роба.
– И тачка у нее под капотом, что надо, – подтвердил другой.
И вроде все были уверены в победе Яра, а он на втором круге тоже дал слабину. Как же так, не понимала я! Ведь если мог обогнать, должен был. Однако кто бы мне еще объяснил приколы трейсеров? Возможно, более опытные зрители видели больше, чем я.
– Не переживай, – снова подбодрил Арт. – Гром просто прикалывается.
– Ты тоже так думаешь? – удивилась я, выгнув бровь.
– Я знаю. Как только у него появилась тачка и он почувствовал вкус трассы, всегда так делал. Понимаешь, кто-то просто едет и жаждет победить, а Яр получает от этого дозу эндорфина. Дурачок, – хихикнул Арт. Мне нечего ему было ответить.
А на финальном круге, в самом деле, произошло что-то невероятное. Машина Громова резко рванула вперед, оставляя в хвосте Роба, да с такой это легкостью у него получилось, что я аж ахнула. В итоге под возгласы и свист Яр пересек финишную черту. Народ с трибун подскочил, бросился к треку, скандируя поздравления. Не все, конечно, некоторые приуныли и уткнулись в телефоны.
Ярослав открыл дверь и ленивой походкой вышел из авто. На его лице всего на короткий миг скользнула мальчишеская улыбка, именно такая, какая бывает только при искренних победах. Когда хочется подпрыгнуть и закричать: “выкуси”. Однако Яр уже был взрослым и умело скрывал свои восторги, поэтому и улыбка на его лице задержалась ненадолго.
Он обменялся с некоторыми парнями рукопожатием, а через десять минут подошел к нам. На треке объявили новый заезд, больше Громов был зрителям не интересен.
– Поигрался? – спросил Арт, не скрывая усмешки.
– Было дело, – пожал плечами Яр. – Теперь можно и домой.
– Согласна, – я поежилась, впервые за долгое время ощущая как колючий ветер проникает под одежду. – Холодно уже.
Мы спустились с трибун и пошли к спорткару Громова, который стоял рядом с высокой пышной елью. На вид ей было больше сотни лет, и я задумалась, почему одно единственное дерево в округе не срубили.
– Замерзла? – голос Яр прозвучал неожиданно, отчего я невольно вздрогнула.
– Нет.
– Врешь, – попал в точку он.
Я остановилась и пристально посмотрела на Громова.
– Ладно, я замерзла. И? Возьмешь меня за руку и погреешь своим дыханием мои ладони?
Короткий смешок слетел с его губ.
– Нет, я же не твой книжный краш, – фраза о краше напомнила школу и тот день, когда мы были у меня дома, обсуждали книги. Мне почему-то сделалось очень грустно, будто я потеряла тысячу прекрасных и безумно ценных мгновений, которые теперь невозможно вернуть.
– Знаешь, – прошептала, разглядывая свои скрепленные руки. – Тогда мне казалось, что ты моя гроза, порыв ветра, от которого захватывает дух. А оказалось, что ты обычный парень на “Камаро”, который умело разбивает женские сердца. Нет, ты не книжный краш.
Я отвернулась, но Яр вдруг коснулся пальцами моего подбородка и заставил посмотреть на него. Между нами снова заискрило, я ощущала как кожу обжигают невидимые тлеющие угольки.
– Злись на меня сколько вздумается, я заслужил. Главное, реши в качестве кого ты это будешь делать.
– Я не хочу тебя прощать. Ты поступил отвратительно! – прошипела я, но руку его не убрала. Мне нравилось, как Ярик доминировал в наших отношениях. Рядом с ним все внутри меня менялось, рядом с ним звезды на небе горели ярче.
– Не прощай, – спокойно сказал он.
– И как тогда быть?
Громов наклонился и положил руку мне на талию. Эх, жаль, что я была в куртке…
– Не знаю. Правда в том, что я твой худший выбор.
Его дыхание было прерывистым и горячим, отчего мои губы приятно покалывало. Мне до дрожи в коленях захотелось встать на носочки, обвить вокруг шеи Яра и поцеловать.
– Из-за того поступка с Соней?
– То есть то, что я сидел тебя вообще не смущает?
– Нет, меня смущает, что ты ничего не рассказал и все решил сам. – Честно сказала я. Яр отдалился, отводя взгляд в сторону. Рядом с его машиной нас ждал Арт, и хотя было уже достаточно холодно, друг не торопил нас, будто пытался соединить то, что давно распалось на мелкие кусочки.
– У меня нет будущего, – произнес Яр, спустя почти пять минут. И тут Арт, который до этого не вмешивался, вдруг подошел к нам и дал Громову смачный подзатыльник.
– Эй!
– Ты что завтра сдохнешь? – грубость была не свойственна Арту. – Или может тебе дадут пожизненное?
– Я не об этом, – помялся Ярик.
– Тогда завязывай нести чушь. Понимаю, тюрьма – не сахар, но это не повод ставить на себе крест.
– Я бывший уголовник, у меня даже с работой нормальной проблемы будут, – попытался возразить Яр.
– Ну так создай ее сам, чтобы не было проблем.
– Что… – хрипло произнес Громов. Я тайком смотрела как меняется взгляд Ярослава, как медленно, но верно в нем зажигается огонек надежды. Наверное, близкие люди для этого и нужны, чтобы в трудную минуту протянуть руку и сказать: “ты справишься”. Порой всего одной банальной реплики не хватает для завоевания мира.
– Я буду твоей девушкой, – тихо, хотя достаточно уверенно заявила я. – Правда, тебе придется хорошенько постараться, чтобы я тебя простила.
Глава 22 – Арт
Арт попросил высадить его у магазинчика, который располагался на остановке. Он помнил, что дома закончился любимый чай мамы с фруктовым вкусом. Заодно решил взять сладких булочек и себе бутылку воды. Расплатившись, Сергей медленным шагом побрел в сторону старых многоэтажек. Он лениво пинал снег, который забавно скрипел под ногами. А потом резко остановился, увидев её – Кристину.
Она сидела на бордюре, грея руки между коленями и понуро склонив голову.
