потренироваться, чтобы сдать на права, получить драйвер лайсенс — водительские права, очень важный документ. Здесь паспорт получают только для поездки за границу, а драйвер лайсенс — это как наш паспорт, на нём есть цветное фото, указан рост, вес, цвет глаз, пол и день рождения, а так же адрес.
На экзамене я сделал ошибку — вместо «нужно» написал «надо». По нашему эти два слова имеют практически одинаковое зачение, у них «нужно — маст» значит «обязательно!», а «надо — оут ту» значит «хорошо-бы». Экзамен был сдан и теперь надо было сдать тест на езду. Тут-то я чувствовал себя уверенно, выехал на Бродвей, еду, инспектор говорит «всё, поворачивай». Приехал на стоянку, инспектор сказал «придётся приехать ещё — вы не соблюдали разметку»… За экзамен и за тест каждый раз надо платить. Но лайсенс этот я получил, а за мной и девчонки направились за правами. Кстати о машинах, без колёс на приличную работу не надейся, надо искать работу и покупать автомобили…..
Прибежала Мелечка из школы — она пошла в последний класс для того, чтобы научиться языку аборигенов — и хохочет, это же не 12-й а 5-й класс! А Джек Лондон и Фолкнер, Стэйнбек и Марк Твен лопнули бы от смеха, услышав, как они говорят, да они и не знают этих имён даже! Лет 10 спустя, я уже стал ресторатором, вижу, за столиком, девушка почти плачет, еда не тронута. Подошёл, спросил что за проблема, может не вкусно? Нет, отвечает со слезой в голосе, мне надоэссэй — изложение — написать о творчестве Марка Твена — а я никогда раньше этого имени не слышала. Я спросил, а она удивилась, не знала, что это он Тома Сойера написал… 3-й курс Гуманитарного факультета Болдерского Университета. Не мудрено, что Бушу младшему было невдомёк, где этот Афганистан. Женя и Люся стали студентами, Мелечка тоже поступила в Университет, побыла там полтора года, узнала про обмен студентов и собралась в Париж, в Сорбонну, а Женюшка не захотел — то ли родителей не хотел оставлять, то ли забоялся, чужая душа — потёмки, но по-мне так зря.
Апрель 80-го, Еврейская пасха — пасовер. Учитель из школы, где учится Меля, пригласил нас на сейдэр — праздничный вечер первого дня пейсаха. Свечи зажжены, сидим за столом, слушаем, как читают молитвы — на непонятном наречии — всё по порядку, по старинным правилам, объясняют, что за еда на столе, что означает каждый предмет и вот, наконец, торжественное завершение трапезы, все встают и я, дундук, вскочил и, не знаю почему, видно чёрт подтолкнул, наложил на себя крестное знамение. Гробовое молчание хоть и длилось недолго, но больше нас на еврейские праздники не приглашали. В главную синагогу, на другие религиозные встречи, не приходить было нельзя — мы же эмигранты, евреи из СССР.
Наконец мне подобрали работу инженером. Собрался, узнал куда и как туда попасть, пришёл на остановку автобуса и жду. Полчаса жду, час, а автобуса нет как нет! Думал, 10–15 минут ждать, Денвер, ведь, столица штата. Через 97 минут (посмотрел на часы) подкатил бас — автобус по ихнему, спрашиваю у водителя — когда следующий? Вежливо, улыбаясь, как здесь принято, сообщает — через каждые 2 часа. Расписание надо было до поездки посмотреть, рашен фул! Это было в последний раз, после этого перемещался всегда на своей машине, как и положено американцу.
Добрался, скромно представился, ответил, как смог, на обычные вопросы, спросил, что делать. Вся контора — 2 пожилых и 4 помоложе, смотрят с интересом — что будет? Ферму можешь просчитать? Давайте, говорю, попробуем. Вспомнил я рассказ, как проверяли Тимошенко, известного русского строителя, убежавшего в 1918-м. Принимая на работу, его спросили, что может произойти с фермой этого моста при экстриме. Подумавши, он показал на один стержень и сказал — сначала разрушится он, а следом рухнет и весь мост. Этот мост был на экспертизе в связи с аварийным его состоянием, так и случилось! Вспомнил я Кремону — графический метод для определения усилий в стержнях ферм — сел за кульман и стал кремонить. К концу первого рабочего дня за рубежом — показал результат. Стали проверять на выбор — видать, уже над этой фермой кто-то работал, но не все усилия определены — результаты сходятся до третьего знака. Изумлению не было предела — никто про Кремону этого даже и не слыхал.
Проработал я в этой конторе полтора года, выполнил проект расширения какой-то фабрики и ещё пару работ — хозяин поверил, что я действительно инженер — видимо, заказчикам мои работы понравились, и порекомендовал меня в солидную фирму. Там проектируют нефтедобывающее предприятие на севере Аляски, сказал он, ты работал на севере, знаешь про мерзлоту, специалист — я не могу платить тебе соответствующую зарплату — он платил мне 3. 75 доллара в час — там тебе дадут двадцатку. Спасибо старику, мы с ним потом встречались не раз.
Cоветские, да и не только наши, но и прочих стран, дипломы здесь не признаются, чтобы работать в солидной фирме, надо сдать экзамен и получить лицензию — лайсэнс. Кстати, при пере — езде в другой штат надо снова экзаменоваться, получить их лайсэнс. Сдал, получил, стал колорадским професшионал инженером с собственной печатью! Подошло время и машину себе приобрести, — Малашка мою залёненькую, маленькую, размером первого послевоенного, «Москвича», очень подержанную, но ещё бегающую малышку-тойотку у меня забрала. Запомнилась поездка на ней в горы. Ехали-ехали, и вдруг тыр-тыр-тыр и на одном из подъёмов малютка заглохла! Скатился вниз, снова завёл мотор и попробовал опять взять эту высоту, ан нет, не получилось! Тогда, обратно скатившись, попросил всех выйти и, развернувшись, сказал, въеду на предыдущий бугор — оттуда дорога под уклон — и, если получится, забирайтесь и поедем домой, а если нет, будем ждать помощи. Получилось! Радиатор парит, вода выкипает, едем и, когда под уклон, глушим мотор. Доехали, слава Всевышнему или ещё кому, до первой заправки, залили воду и, наконец, доковыляли до дому. Механик, из русских, сказал, везучие вы и япошки молодцы — тойотка-то ваша ехала на 2-х цилиндрах вместо 4-х!
Мелечкин однокурсник — тоже из эмигрантов, но уже прижившийся тут — помог мне, подыскал недорогой, новый автомобиль — один небедный американский итальянец пообещал Конгрессу вытащить Крайслер из долговой ямы, куда он скатывался со своими автомобилями-дредноутами, длиннющими и пьющими бензин, как ошалевшие от жары лошади лакают воду на первом же водопое. Уговорил Сенат на несколько миллиардов в долг. И обещание выполнил и долг, выпустив серию экономных машин, вернул досрочно — одну из этих машин я и купил. За $4, 500! Теперь же такая
