ипостась, такой нежный цветок, как вы, должен смотреть только на прекрасное.
— Ничего страшного, — беру его за руки, смотрю проникновенным взглядом, стараясь утихомирить. — Пойдёмте в сад?
— Должно быть, вы правы, мисс. Мне и правда следует прогуляться, остыть. Иначе, я вызову маг-повара или этого блохастого критика на дуэль, а это же недопустимо. И кто вообще решил, что лучший кулинарный критик должен быть оборотнем? Видите ли, обоняние у них превосходное.
Выходим в сад, держу Бармаглота, который что-то бормочет себе под нос, под руку, веду его по каменным дорожкам, наслаждаясь свежим воздухом, общество этого демона, с самого начала относящегося ко мне с дружеской симпатией, совершенно не напрягает. Вновь погружаюсь в меланхолию, рассматривая голубое небо над головой: оно такое чистое и яркое, что кажется нарисованным. Невозможно предположить, что находишься на Материке демонов, а не где-нибудь в Эдемском саду, где вечная благодать.
— Бурбурбур, Есения?
— Что, простите? — отвлекаюсь от своих мыслей, озадаченно смотрю на демона.
— Я спросил, всё ли у вас в порядке?
— Спасибо, месье Бармаглот. У меня всё в порядке, — ровным тоном отвечаю ему. — Почему вы решили, что со мной что-то случилось?
— Вы были такая яркая, эмоциональная, когда попали в этот мир. С живостью и любознательностью изучали его, задавали много вопросов, смеялись, восторгались или гневались, слыша ответы на них. Уже второй день, у меня создаётся впечатление, что вы потухли, завяли, словно экзотический теплолюбивый цветок на морозе. Такие перемены не случаются просто так. Вас кто-то обидел? Скажите, я вызову его на дуэль! — запальчиво обещает демон.
Приятно его отношение ко мне, но вряд ли дуэль как-то сможет помочь, да и обиженной я себя не считаю, скорей, идиоткой, которая была слишком наивна и доверчива, настолько, что умудрилась открыться демону, который всего лишь следовал своим инстинктам.
— Спасибо, месье Бармаглот, не нужно. Моё время здесь подходит к концу, не хочу, чтобы вы пострадали из-за обычной смертной. Лучше приготовьте мне пирожные, про которые рассказывали, уверена, что моё настроение улучшится, — предлагаю ему, желая отвлечь от собственной персоны.
И мне это удаётся, ведь с увлечёнными людьми всегда так — стоит только заговорить на тему, которая их волнует и очаровывает, как они, забывая обо всём на свете, с энтузиазмом погружаются с головой в рассуждения о собственном хобби, надеясь найти в лице собеседника единомышленника или, на худой конец, внимательного слушателя.
— Ох, вы правда считаете, что моя стряпня заслуживает внимания? Критик написал, что…
— Месье Бармаглот, — перебиваю его. — Какая разница, что написал критик? На балу я слышала, как высшие демоны расхваливали закуски, постоянно брали добавку со стола, сам король демонов нанял вас в качестве дворцового повара. Я уверена, что и ваш ресторан будет процветать. Стоит только один раз попробовать ваши кулинарные творения, захочется возвращаться к ним снова и снова.
Ободряюще сжимаю его руку. Этот демон — единственный, кто не видит во мне сексуальный объект, рабыню или презренную смертную. Он с самого начала общался со мной, как с равной себе, а потому, хочется его поддержать, отплатить добром за добро, это — единственное, что я могу для него сделать.
— Ох, мисс Есения, надеюсь, что ваши слова будут услышаны самим прародителем Великим тёмным властелином Астаросом. Благодарю вас, вы умеете вселять надежду и способны разжечь огонь, даже в самом зачерствевшем сердце, — улыбка на лице Бармаглота расцветает, сменяя хмурое выражение, глаза снова загораются воодушевлением. — Хочу вам посоветовать — никогда не теряйте себя. Вы — очень хорошая девушка, хоть и смертная. А теперь, извините, пойду готовить воздушные пирожные, которые вы попросили. Времени мало, хорошо если к обеду управлюсь.
Наблюдаю, как приободрённый демон лёгким шагом удаляется в сторону входа на кухню, и с грустью понимаю, что его слова запоздали. Кажется, себя я уже потеряла, окончательно и бесповоротно.
— Вот ты где, — выводит меня из раздумий голос.
— Да, я здесь. Господин чего-то желает? — не поворачиваясь, отвечаю Люциферу, который стоит за моей спиной.
Что за манера — так неожиданно появляться?
— Ты сегодня снова не в духе, — констатирует демон. — Почему? Я даже позволил тебе прижиматься ко мне во сне, как ты любишь.
— Спасибо, господин, я оценила, — меня больше не трогают его слова, а ещё пару дней назад я бы и правда была ему благодарна за эту, обычно, непозволительную роскошь.
Что же со мной происходит? Бармаглот прав, я потухла, выдохлась и перегорела в своих бесполезных попытках разжечь ответные чувства демона. Немного жаль, что вряд ли когда-то удастся вернуть себя прежнюю. Остаётся лишь жить жалкой оболочкой, с пустотой внутри, которую нечем заполнить.
— Господин желает что-то ещё? — с грустью в голосе, вызванной собственными размышлениями, спрашиваю молчащего демона.
— Повернись, когда говоришь со мной, — приказывает Люцифер.
Разворачиваюсь, смотрю на него и снова ничего не чувствую, будто кто-то внутри меня нажал на кнопку блокировки, выключил тумблер, отвечающий за все эмоции.
— Смертная, у тебя глаза стеклянные, будто ты видящей травы наелась, — не обращаю внимания на ужас, проскальзывающий в глазах демона, только пожимаю плечами — не знаю такую траву. — Так, понятно. Ладно, идём завтракать. К нам присоединится мой отец, он уже спускается.
Покорно иду следом за ним, даже не пытаясь подстроиться под его широкий шаг. А зачем? Я знаю как пройти в столовую, если и отстану — не заблужусь.
— Что тебе положить? Яйца? Мясо? Салат? — спрашивает Люцифер, показывая глазами на заставленный едой стол.
— Мне без разницы.
— Может быть пирожные, ты же их любишь?
— Как будет угодно господину, — безразлично пожимаю плечами, рассматривая красивое серебряное блюдо в центре стола.
Демон, сидящий рядом, скрипит зубами и накладывает мне в тарелку всего понемногу. Странно, что он решил поухаживать за мной, это впервые. Снова пытается проявить заботу, показав себя в лучшем свете? Да какая разница. У меня нет аппетита, но запихиваю в себя еду, особо не разбирая вкуса.
— Есения, вы сегодня молчаливы, — замечает король. — Задумались о чем-то?
— Нет, Ваше Величество, — проглотив кусок мяса и запив его чаем, отвечаю ровным тоном: — У нас есть такая поговорка: “когда я ем, я глух и нем”. Придерживаюсь её.
Люцифер и король озадаченно переглядываются. Видимо, пословицами и поговорками моего мира они никогда не интересовались. Неудивительно, демонам вряд ли это нужно, подобными вещами не получится соблазнять женщин, чем, похоже, эти два демона очень любят заниматься.
— Раньше еда тебе не мешала болтать без умолку, — снова пожимаю плечами на слова Люцифера.
Не понимаю, что именно он желает услышать от меня за завтраком, рассказ о том, как прошла моя ночь?
