пересекали пролив. Течением их сносило к югу, приходилось с усилием выгребать против течения, но это не все. Ближе к середине пролива волны стали выше, на них появились белые барашки. Она боялась, что потеряет Адама из виду, но он очень старался держаться ближе к ее корме.
Однажды ей показалось, что снова слышится рокот мотора, хотя трудно было понять, с какой стороны он доносится. Много ли у их преследователей опыта в трудных условиях, и привыкли ли они ходить на надувной лодке? Они наверняка испугаются. К тому же на волнах гораздо труднее разглядеть каяки, учитывая то, как близко к воде они находятся.
Вперед, вперед, вперед!
Она не сводила взгляда с компаса. Теперь они направляются прямо к выходу в Огнедышащий пролив. К сожалению, пролив достаточно широк, и они не так быстро сумеют скрыться из вида, как ей бы хотелось.
Клер не сомневалась, что уже через несколько недель там будут стоять на якоре многочисленные суда. А сейчас? Она понятия не имела.
Мысли у нее в голове путались; она ругала себя за то, что сразу не предусмотрела других вариантов. По правде говоря, узкий пролив, извивающийся между многочисленными островами, не позволит им оказаться настолько близко к тому месту, с которого они начали, но, если бы она так не боялась пересекать глубокую стоянку восточнее двух их первых стоянок, они могли бы прятаться на островах Киттихок, пока не увидят приближающееся судно.
Теперь менять решение поздно! «Продолжай грести! Не останавливайся!»
Впереди по правому борту росла черновато-зеленая масса Огнедышащего острова. Рос и гораздо больший Охотничий остров, образовавший северный берег пролива. Ни один из двух островов не казался ей… гостеприимным. Она видела только скалы и темно-зеленые непроходимые чащи.
Несмотря на рябь на воде и океанские волны, грести вначале стало легче, а потом намного труднее. Начался отлив. Их несло к выходу из Огнедышащего пролива.
Нельзя было выбрать более неудачное время.
И все же они могли хотя бы попытаться укрыться в заросшей водорослями бухте.
Нет. Там ловушка!
По левому борту показался мыс на Охотничьем острове, значит, впереди вход в узкий пролив. Клер надеялась, что его первую половину легко будет пересечь — если, конечно, не учитывать отлива. Им бы только добраться до перешейка, где отлив почти незаметен и где совсем неглубоко! Если они смогут найти место для стоянки, две лодки, которые за ними охотятся, скорее всего, пройдут мимо.
Да, но не будет ли хуже сознавать, что враг впереди и может где угодно затаиться в засаде? Скажем, в самом узком месте пролива?
«Не переставай грести!»
* * *
Кто-то словно снова проткнул его плечо шомполом, и мышцы готовы были порваться от боли. Адам понял, что принимал желаемое за действительное, думая, будто гребля поможет ему вернуть физическую форму. В свое время он проходил мимо гребных тренажеров в спортзале, о чем сейчас очень пожалел.
Так тяжело ему еще не приходилось, тем более что грести нужно было против течения.
С обеих сторон их окружали неприступные скалы. В других обстоятельствах он любовался бы красивой природой, но сейчас не в состоянии был оценить такой красоты.
Адам вздохнул с облегчением, когда они вошли еще в один пролив — он вел на юг и отделял Огнедышащий остров от Ураганного. Клер не обратила на пролив внимания; она оглянулась на него через плечо и свернула влево, туда, где, как ему показалось, находилась закрытая лагуна, тупик.
Чуть позже показалось, будто сам Огнедышащий пролив повернул прямо на юг. Что впереди? Он понятия не имел.
На сей раз Клер пошла вдоль густо заросшего лесом берега. Неужели она знает, куда плыть?
Береговая линия оказалась извилистой. Подойдя к берегу, он положил весло поперек деки, нагнулся вперед и застонал.
Клер держалась рядом с ним. Адам поднял голову и увидел, что она смотрит на него с тревогой.
— Ты как? — спросила она.
— Как побитый, — признался Адам, — но могу плыть дальше.
— Может быть, и придется. Я думала, что нам удастся высадиться в этой лагуне, пусть и ненадолго. Если не получится, придется пройти то узкое «бутылочное горлышко». Лучше всего — успеть между приливом и отливом.
— Хорошо. Я не слышал мотора с тех пор, как мы вошли в пролив.
— Я тоже не слышала. Но они могут рыскать тут и искать нас целый день. Если мы найдем стоянку, нам нужно снова совершенно скрыться из вида.
— Тогда здесь лучше надолго не задерживаться, — сказал он.
Клер прикусила губу и кивнула. Когда ее каяк рванул вперед, Адам посмотрел на небо. Если ему не показалось, светло-серая завеса облаков потемнела. Возможно, это и к лучшему. А возможно — и к худшему.
Он опустил весло в воду и последовал за Клер.
К его удивлению, она резко свернула вправо и пошла к полоске берега, которая выглядела такой же неприветливой, как вся суша, какую они видели после утреннего отплытия.
Он решил, что Клер наверняка что-то заметила, потому что не останавливалась. Вскоре он тоже увидел крошечную пещеру, перед которой лежала узкая полоса песка, заваленная плавником. Дальше возвышался мрачный лес. Интересно, удастся ли им перебраться через груду плавника?
Каяк Клер ткнулся носом в песок. Она спрыгнула и стала подтягивать его повыше.
Нос его каяка тоже ткнулся в песок, но Адам не вылез.
— Мне нужно немного осмотреться, — сказала она. — Жди здесь.
Что ж, его это вполне устраивало. Как только спазмы в плече утихнут, он встанет. Неплохо будет потянуться.
Клер попыталась перелезть через мокрые бревна, но у нее ничего не получилось. Она сходила в одну сторону, потом в другую. Спустя какое-то время он потерял ее из виду.
Адам так быстро высвободился из кокпита, что споткнулся и чуть не упал. Восстановив равновесие, он схватился за носовую петлю и подтянул свой каяк повыше, чтобы его не унесло волной.
К тому времени, как он добрался до стены плавника, вернулась Клер.
— Вроде бы неплохо. Придется тащить каяки дальше обычного, зато я нашла плоский участок за границей прилива.
Он схватил ее за талию, оторвал от земли и закружил в воздухе. Она не переставая смеялась, пока он не поставил ее на землю, не убирая рук с ее талии.
— Ты снова меня спасла! — пояснил Адам. Говорил он хрипло, и она сразу посерьезнела и посмотрела ему в глаза.
Он не знал, что она там нашла, но на ее лице снова расцвела улыбка.
Адам мог думать лишь об одном: какая же она красивая.
Он понимал, что
