Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Мы вышли наружу. Тут все было очень празднично. Всякая реклама, всякие флаги, всякая музыка, но больше всего — всякой публики. Я даже не знал, что может быть столько разного народа в одном месте сразу.
Все вокруг было заставлено машинами — всякими, но больше всего было длинных разноцветных лошадиных фургонов разных лошадиных фирм. Они были разрисованы лошадиными мордами, молниями, стрелами, а на одном фургоне была нарисована львиная голова с огромной гривой и было над ней написано: «Делягин». Скромно так, со вкусом.
И тут он сам приехал, на белой длинной машине. Такой вместительной, что самого Делягина в ней не было видно. А когда он вышел из дверцы, которую распахнул перед ним шофер в белом костюме и в золотой фуражке, я совсем в нем разочаровался.
Совершенно он не был похож на льва по имени Делягин. Маленький, вроде Алешки, но очень важный. Вроде дворняжки, которую из жалости или каприза приютили богатые люди. А он обнаглел, решил, что он самый главный, и начал таскать со стола лакомые куски со всех тарелок.
Но вот что мне не понравилось два раза. Первый раз, когда к его машине подбежал обормот Пашка и завертелся как подхалимная собачонка. А второй раз, когда Делягин проводил жадным взглядом нашу Принцессу, грациозно шагавшую к старту.
Принцессу бабушка вела к старту под уздцы, Алешка сидел в седле, все время поправляя фуражку. Точно кузнечик на собаке. Только в фуражке. Вы не видели кузнечика в фуражке? Нет? А я видел. Это немного смешно, но очень трогательно. Он был в «мальвиновом» камзоле и в бабушкиных зимних сапогах.
Лошадей на старте была целая туча. Да все такие красивые! И нетерпеливые. Они так и рвались к победе. А все жокеи повернули свои головы в Алешкину сторону. Кто-то удивился, кто-то усмехнулся, один спросил:
— Анастасия Павловна, а вы разве не скачете?
— Стара уже скакать, Вова. Вот моя смена.
«Смена» опять вернула фуражку повыше подбородка.
— Не упадет? — вопрос был серьезный.
— А ты за ним пригляди, — попросила бабушка, — если догонишь.
Скачки эти были очень важные. Потому что среди гостей было полно покупателей. И они выберут себе лошадей и заплатят за них большие деньги. Но бабушка сразу сказала, что Принцессу она не продаст.
Тут позвонил какой-то колокол, и лошади по команде жокеев сгрудились возле полосатой стартовой планки.
— Внимание! — громко прозвучал голос распределителя на вышке. — Приготовились! Марш!
Снова ударил колокол. Планка поднялась, и кони рванули. На старте осталось только облачко пыли, поднятое копытами. И оно медленно осело, будто никогда не было здесь никаких лошадей. А они унеслись вдаль.
Кругом стояла тишина, только затихал вдали дробный стук многих копыт.
Мне ничего пока не было видно, я занял место возле препятствий. Они были самые разные: зеленые кусты, полосатые жерди, канава с водой, обычные барьеры. Лошади скакали еще далеко. Скоро они сделают полукруг и помчатся мимо меня.
Я почувствовал холодок на спине. Руки сами собой сжались в кулаки. Конский топот нарастал. А вот и они! Несутся, вытянувшись в цепочку. А кто впереди? Еще не видно. Но я не сомневался, что впереди наш Алешка. Ведь Принцесса скачет налегке. Какой там у Алешки вес? Конечно, на настоящих соревнованиях ему был бы положен пояс с грузами, чтобы не было преимущества перед другими жокеями. Но здесь главное — не победа, здесь главное, чтобы покупатели выбрали себе лошадь по вкусу. Как галстук к костюму. Или краску для волос.
Прыгают! Кто-то упал. Чья-то лошадь несется без всадника. А впереди Алешка. Он скачет почти стоя в стременах. Фуражка подпрыгивает у него на голове, но пока еще держится.
Впереди последнее перед финишем препятствие. Бордюрчик из невысоких густых кустов (которые бабушка заставляла нас поливать почти каждый день), а за ним — широкая канава с водой. И тут Алешка ошибся. Он немного опоздал послать Принцессу на прыжок. Она сбилась с ноги, задержалась у барьера. Тут все ахнули, и почти все затаили дыхание.
Одна Принцесса не растерялась. Перед самыми кустиками она поднялась на дыбы и практически с места их «перешагнула». И плюхнулась в канаву. Во все стороны полетели брызги. Они сверкали на солнце. И это было красиво. Тем более что Принцесса одним скачком вылетела из воды и промчалась как стрела из лука, до самого финиша.
— Я ему сейчас уши надеру! — ворчала бабушка. — Заснул он, что ли, в седле?
— Под фуражкой потерялся, — сказал папа.
— Все равно первым пришел, — сказала мама.
— На Принцессе и ты бы первой прискакала, — сказала бабушка.
— Нет, — мама у нас очень честная. Она смотрит всегда вперед. — Нет. Я бы сразу же упала на старте.
— Да, — сказал папа, — ты этого достойна.
А праздник продолжался. Алешке дали приз — какую-то алюминиевую кастрюльку без крышки, похожую на кубок. И надели на него венок из лавровых листьев. Алешка под ним исчез. Остались от него только папина фуражка и бабушкины сапоги.
— Венок я у него отберу, — пообещала мама. — Этих лавровых листьев на сто лет мне хватит супы варить.
Все было очень празднично, но мне было очень тревожно. Все время где-то — то там, то тут — мелькало знакомое лицо обормота Пашки и алчные глаза Делягина. Он тоже поздравил Алешку и бабушку, похлопал Принцессу по гибкой и гордой шее и даже попросился на ней проехаться. Бабушка возразила:
— Она вас сбросит.
— Меня? — у Делягина от возмущения и обиды глаза вылезли… даже не на лоб, а скакнули на лысый затылок. — Меня сбросит? Да я для губернатора лошадей объезжал. Настасья, давай так. Если я на Принцессе удержусь, она моя. Плачу миллион. Чемодан в машине.
Бабушка рассердилась, но виду не показала.
— Я своих друзей на пари не ставлю. Хочешь проехаться и упасть — не возражаю. Принцессу не продам.
А Делягин никак не мог этого понять. У него в глазах была какая-то серость. Как это так, наверное, думал он, все можно продать и все можно купить. А эта ненормальная старуха отказывается от своего счастья — от огромных денег.
Странно. У меня вообще нет никаких денег. У меня вообще, кроме учебников и плеера, кроме Алешки, мамы, папы и бабушки, ну и еще десятков двух друзей, никого нет. А я счастливый человек. Без всяких миллионов.
Я каждое утро счастлив. Открываю глаза, а Лешка уже сидит на своей тахте и хвалится: «Дим, мне сегодня лошадь приснилась на лыжах». А на кухне уже мама готовит завтрак и говорит: «Щас я как их подниму, как заставлю умыться, как выгоню в школу, как пойду в магазин…» А папа ей отвечает за своей утренней чашкой кофе: «Да ладно, мать, пусть еще поспят, а мы с тобой побудем на кухне наедине и в тишине».
Разве это не счастье?
Мне иногда кажется, что богатые люди — они странные. У них все есть, а им все мало. Ну зачем нормальному человеку три или четыре громадных дома? Мне кажется, дом должен быть один, родной. И не большой, чтобы мы в этом доме были всегда рядом. И не искали друг друга по ста комнатам…
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
