ходу одернув домашнюю футболку помчалась в ванную. Спасительная вода не помогала. Она будто насмехаясь не приводила в чувства, а только сильнее заставляла мысли метаться. В тишине, наедине с собой я оставалась крайне редко. Осознанно не хотела копаться в том, что приносило слишком много эмоций. Куда проще было затолкать их на самую высокую полку и никогда больше, только действительно больше никогда-никогда не доставать.
Я представляла наш рабочий архив. Будто мой мозг был похож на ту комнатушку, где хранились бумаги, ставшие вмиг в моем воображении мыслями. Но только и так мне не удалось отвлекаться, потому что Ветров был не только перманентным приведением моей жизни, он в реальности ждал меня на работе. И было бы куда проще если бы с годами он сделался противным, напыщенным снобом с золотой ложкой в зубах, не умеющий сочетать и умножать. Ага, где уж там!
В тот вечер, когда я совершенно опустошенная, понимая, насколько виновата, вышла из своего убежища, Артем сидел на кухне и пил крепкий кофе, который обычно и по утрам особого удовольствия ему не приносил.
— Садись, Арина. Поговорим, — спокойно произнес, но на меня не смотрел.
Конечно, я уже успела одеться. Женщина, которая не хочет близости, никогда не выйдет к мужчине голой.
— Артем, я понимаю, насколько тебе сложно и прекрасно пойму, если мы остановимся… — начала я.
Это было правдой. Я не раз думала над тем, что нам действительно нужна пауза, передышка. Между нами образовался шлагбаум, который не позволял продвинуться дальше. У шлагбаума было и остается одно и то же имя. Вам оно тоже известно. Вдохнув поглубже, я продолжила:
— Знаю, что сейчас тебе кажется, что это неправильно, но мне просто нужно разобраться со всем. С собой в первую очередь. От того, что я бегу от своих мыслей ничего не изменится, Тем. Мне не стоит тебя мучить и наоборот.
Все это время Артем смотрел куда-то в сторону. Видимо, белоснежная стена нашей кухни была слишком интересной. А когда повернул взгляд, я увидела в нем решимость. О нет.
— Арина, думаю, пара должна переживать все вместе. Вспомни хотя бы своих родителей. Они ведь не расставались, ведь так? — я отрицательно помотала головой. Нет, родители никогда не расставались. Они как те лебеди из знаменитой песни, друг без друга не могли, — Мы уже пережили все однажды, помнишь? Ты пыталась сама, отказывалась от моей помощи, но в итоге именно я помог тебе. И сейчас мы тоже справимся.
Тогда я кивнула, молча выражая свое согласие, а когда проснулась утром поняла, что нужно было настоять. Я была слишком растерянной тем вечером, чтобы вести переговоры. И в последний раз решила дать нашим отношениям шанс. Раз уж так сложилось, возможно, вселенной виднее?
С того дня прошло несколько недель. На работе с Макаром мы вели себя исключительно как временные коллеги, которым пришлось делить кабинет. С Артемом все становилось стабильно, почти как раньше, только вот я больше прежней не была.
Я совсем потерялась, потеряла себя и это меня пугало. Иногда я представляла себе, как встречаю Макара такая уверенная и успешная, а он смотрит на меня и жалеет о своем поступке. Так все и вышло, вот только главным нюансом по разбитию Попутного сердца было то, что в своем воображении я ничегошеньки к нему не чувствовала. Аут. По всем фронтам.
Глава 23
Это утро встретило меня дождем и особенно плохим настроением. Влезла в то самое комфортное вязанное платье цвета айвори и взяла с полки помаду цвета сливы. Распылив духи, я бросаю последний взгляд в зеркало и тихо выхожу из квартиры.
С гордостью сообщаю, что паркуюсь я уже сама и довольно-таки успешно. Конечно, в моем случае это занимает куда больше времени, чем у бывалых водителей, но уже не сорок минут!
По состоявшемуся между нами тихому обычаю мы с Ветровым здороваемся и принимается за работу. Он просматривает документы, я занимаюсь аналитикой проектов, которые, в будущем, придется проверять ему. Или его прямому коллеге. Все связано и если смотреть с этой точки зрения, то и мы с Макаром тоже.
Во время обеда Ветров уходит, а я остаюсь. В последнее время я совершенно отбилась от коллектива и Лика, снова приглашающая меня в «Помидорро» опять получает отказ. Не знаю почему.
Когда до конца перерыва остается меньше пяти минут мой телефон прорезает звонок. Неожиданно для самой себя я подскакиваю на месте, а плохой червячок лезет под перевязанное кровящей повязкой сердце, заставляя переживать.
— Привет, мамуль, — говорю нарочито веселым голосом, пытаясь убедить себя, что все в порядке. Но это не так. Мама на том конце судорожно всхлипывает, а я чувствую, что душа уходит в пятки и озноб проходится по коже.
— Арина, папа в больнице, — объявляет не мешкая, а я громко сглатываю.
— Что, мам? Что с ним?! — всегда звонкий голос скатывается на сиплый и мне приходится прокашляться.
— Уже все в порядке, у него только нога сломана…
— Только?! Мам, как это случилось? — я судорожно запихиваю в большую кожаную сумку какие-то вещи, а потом, выложив оттуда непойми зачем засунутый степлер слышу, как маму кто-то окликает, не давая ответить.
— Мы в третьей городской, — все же договаривает в трубку, предварительно перед кем-то извинившись, — Приезжай, когда будет время, — и отключается.
Когда будет время?! Я швыряю на место степлера мобильник и схватив пальто лечу из кабинета. Мне нужно в больницу. Как же мама там одна?! Влад! А он в курсе?!
За мыслями, едва нагоняющими мой спешный шаг я торможу слишком поздно, врезавшись в только что открывшего дверь с той стороны инспектора.
— Ветров, пожалуйста, отойди. Мне нужно уйти, — я делаю шаг в сторону, даже не взглянув на него, а он, скала огромная, даже не шевелиться, чтобы облегчить мне путь!
— Что случилось, Арина?
— Макар… — я останавливаюсь, сбившись с шага в раздражении, что обойти его я смогу разве что в окно, — Да что ты стоишь в самом деле, Макар?! Дай мне пройти, слышишь?!
Ветров пальцами приподымает мой подбородок и взглянув в мое лицо пропускает меня вперед. На кнопку лифта даже не нажимаю. Во-первых, мне сейчас не до корректных разговоров с коллегами, а во-вторых, спуститься на лифте быстро — из рода фантастики. Сейчас именно то время, когда пчелки разлетаются по уликам, а мне нужно слишком быстро жужжать, чтобы ожидать их неспешного отлета.
Макар нагоняет меня между пролетами третьего и второго этажей. Он ничего не говорит, просто идет следом,
