А с остальным я сам разберусь… Всё, — я поднялся из-за стола. — Отбываю в Поречье, к ужину вернусь. Захарка, как проснётся, пусть в амулетах покопается. Мне нужен кондиционер.
— Кон… ди… — окончательно растерялся Тихоныч.
— Амулет, который может помещение охлаждать. Скажи, что мы такой использовали в карете, когда в Смоленск ехали. Перед тем, как русалки напали. Захар поймёт.
— Сделаем, ваше сиятельство.
— Ну, вот. Другой разговор!
Я поставил на стол опустевшую кофейную чашку и повернулся к плотнику. Он всё это время помалкивал и в обалдении слушал наш разговор.
— Идём. Фронт работ тебе покажу.
Вместе с плотником мы переместились в оплот. Не успел плотник проморгаться и очухаться, как нас облепили пацаны из Яшкиной стаи.
— Все тут, дяденька граф! — доложился Яшка.
— Отлично. Мастера Сергия позовите. Будем место для дома выбирать.
Мастер Сергий к вопросу подошёл с полной ответственностью. Долго кружил по территории оплота, смотрел то на солнце, то себе под ноги, и наконец объявил:
— Здесь.
После чего, подобрав щепку, принялся чертить на земле здоровенный прямоугольник.
— Это типа будущий фундамент? — уточнил я.
— Он. А то ведь, ежели не проследить, построят так, что солнце по лету с самого утра в глаза бить будет. Али наоборот — так, что вовсе в окна не заглянет. Тут соображать надо.
— Согласен, — поддержал я. — Не проследить, так нахреначат человейников на тридцать этажей, друг другу — окна в окна. Про парковку, пандусы — даже не вспомнят. Хорошо, если хоть под тротуар место оставят… Правильно, мастер Сергий! Раз ты так мощно в этом деле шаришь, назначаешься главным по стройке. Я тут, полагаю, больше не нужен. — Повернулся к Яшке. — Помнишь, я просил вчера проследить за тем типом, который на углу отсвечивал? Дом мастера Сергия пас?
— Как не помнить. — Яшке указал на рыжего вихрастого пацана. — Вот, Рыжий его провожал.
— Ага. И докуда?
— До кладбища. Тут недалеко, — Рыжий махнул рукой.
— А что же он там делал, на кладбище?
— Да ничего не делал. В сторожку зашёл, где смотритель сидит. На минутку, и сразу выскочил. Рубль на ладони подбрасывал. — Пацан завистливо вздохнул. — И сразу в кабак побежал, который у южных ворот. До кабака-то я за ним дошёл, а дальше уже не мог, не пустили бы. Но ежели он целый рубль получил, то, может, до сих пор там сидит.
Ну да. Может, и правда сидит, но мне это по сути без разницы. Ясно, что парень — мелкая сошка, сбегай-посмотри. Гораздо более для меня интересен тот, кто был в сторожке.
— А можешь меня туда отвести?
Пацан пожал плечами.
— Идёмте.
Сторожка мне не понравилась. Издали накрыло нехорошим предчувствием. А Рыжий, идущий рядом со мной, вовсе остановился.
— Страшно мне, дяденька граф! Аж трясётся всё! Извиняйте…
Руки у него действительно дрожали. А чумазая физиономия побледнела так, что даже веснушки перестали быть видны.
— А раньше не было страшно? Когда ты в прошлый раз сюда подходил?
— Раньше я так близко не подходил. Опасался, что заметят.
— Ясно. Давай, беги к своим.
— А в-вы как же?
— Разберусь, за меня не переживай. Беги, ну?
Долго уговаривать не пришлось. Пацан чесанул прочь. А я сдавил в ладони амулет, убирающий морок. Что-то вокруг, вроде, изменилось, но менее паршиво на душе не стало.
Накинув Доспех, готовый в любой момент выхватить меч, я подошёл к сторожке. Толкнул дверь — думая, что она заперта. Но заперто не было. Дверь легко открылась.
— Ну, держись, тварь, — процедил я сквозь зубы. — Попадись мне только!
Сторожка была пуста. На полу лежал мёртвый смотритель.
Ему свернули шею. На горле виднелись раны от укусов.
Глава 13
Картина вырисовывалась до чёртиков простая и мерзкая: в сторожке находился тот, кто поднимал вурдалаков. Именно ему давал отчёт парень, следивший за домом.
Сторожа, чтоб не путался под ногами, убили. А на сторожку навесили морок — чтоб никакому случайному прохожему не пришло в голову приближаться. После нашей ошеломительной победы, когда ни один из отправленных к дому мастера Сергия вурдалаков не вернулся, тот, кто сидел здесь, свалил. Догадывался, видимо, что вычислю я его быстро.
В том, кто это такой, сомнений у меня не было. Господин Троекуров собственной персоной. По крайней мере, я с другими мразями такого уровня, способными поднимать вурдалаков, не знаком. Да и кому бы ещё могло понадобиться уничтожать, по сути, производство амулетов?
Ладно. Ещё одна пометка в чёрный блокнот — и так уже изрядно распухший. Троекуров у меня на очереди следующий после чёрта. Изничтожу эту тварь, чтобы уже голову не морочила, и займусь Троекуровым.
А пока — время наносить визиты.
* * *
После окровавленного недотрупа Головина, которого притащил в прошлый раз, я был уверен, что швейцара у дверей сестёр Урюпиных уже ничем не сумею удивить. Но он, завидев сопровождающую меня шестёрку оборванцев, буквально лёг грудью на амбразуру.
— Вы, ваше сиятельство, проходите на доброе здоровье! А этих — в приличный дом пускать…
— То есть, ходячий мертвец Головин в твоём представлении — предпочтительнее, чем живые дети?
— Помилуйте! Какие же это дети? Бродяжки с улицы…
— И что? Они от этого перестают быть живыми? Или детьми? — говоря это, я категорически пёр напролом — мимо швейцара, к кабинету Урюпиных.
— Э-э-э, — сказал выскочивший из-за стола клерк.
Охранник промолчал. Мудрый человек. С первого моего появления запомнил, что если Владимир Всеволодович Давыдов желает нанести кому-то визит, то его даже прямое попадание снаряда не остановит.
— Э-э-э, — сказали в один голос Александра и Евгения, когда я в сопровождении Яшки и компании ввалился к ним в кабинет.
— Вы с Елисеем Давыдовичем, часом, не родственники? — кивнув на клерка, осведомился я. — Рад приветствовать, дорогие барышни! Знакомьтесь — курьерская служба, — обвёл рукой своих сопровождающих. — Доставка срочной корреспонденции в любое место Поречья в течение часа. Вы, помню, не раз жаловались на то, как долго приходится ждать поступления письма адресату и ответа адресата. Я упрощаю вам задачу. Не благодарите.
Александра отмерла первой.
— Вы хотите сказать, что эти дети могут доставлять письма?
— В любое место, куда надо, барыня, — подтвердил Яшка. — Часу не пройдёт —
