что была одета княгиня и как княжич целовал ее ручку. Я очень старательно делала вид, что мне безумно интересно, время от времени показательно ахая и охая, и с восхищенным придыханием шептала о том, как же мне жаль, что я не могла все это увидеть своими глазами. При этом приходилось очень контролировать свое лицо, чтобы нечаянно вдруг не зевнуть от скуки.
Баронесса прихорашивалась часа два, показавшихся мне вечностью, и, наконец, выдвинулась на прогулку с придворными дамами, которые по ее словам были в диком восторге от нее и все, как одна, стремились с ней подружиться. Я с облегчением передала эстафету Демьяну и отправила слугу к секретарю княжича, сообщить о том, что я готова встретиться с его господином.
Минут через десять слуга вернулся и передал, что его сиятельство готов со мной встретиться и ему, слуге, велено сопроводить меня до кабинета княжича. Я взяла свою трость, уцепилась за локоть сопровождающего и, осторожно передвигаясь, водя перед собой тростью, отправилась с ним в путешествие по дворцу.
Кабинет Инвара находился в другом крыле дворца, так что петлять по коридорам пришлось довольно долго. Я внимательно изучала дорогу, мысленно соотнося то, что вижу, с планом, зафиксированном в моей голове. Когда мы уже подходили к месту назначения, из дверей кабинета выскочила девица лет семнадцати. Высокая стройная блондинка с пухленькими губками и не менее пухленькими… эээ… содержимым декольте, которое почти ничего не скрывало. Щеки девушки горели и у меня создалось впечатление, что горели они не от стыда или смущения, а от возмущения. На полной скорости девица тараном врезалась в меня плечом и рявкнув что-то возмущенное типа “Смотри, куда прёшь!” умчалась дальше. Я, конечно, могла избежать столкновения, слегка сдвинувшись с траектории полета девушки, слава богу, реакция у меня была хорошая, но это могло разрушить мою легенду. Похоже, хамство в этом дворце – вещь заразная.
– Зарина – фаворитка его светлости Инвара, – негромко сообщил мне слуга, слегка склонившись к моему уху.
Ага, значит, хамство тут передается, похоже, половым путем, а не воздушно-капельным. Уже лучше. Подумала так, а в душе что-то болезненно защемило.
– Она воспитанница княгини, а с тех пор, как его светлость ее приблизили, стала считать себя чуть ли не княгиней и вести себя соответственно, – продолжил этот сплетник.
Видимо, среди слуг во дворце не принято держать язык за зубами и личная жизнь господ является популярной темой для обсуждения, отметила я про себя. Пожалуй, со слугами тут надо быть особенно осторожной. А вот в качестве источников информации их использовать можно будет.
В кабинете княжича было… добротно. Именно так все выглядело. Основательная деревянная мебель. Простые на вид, но удобные кресла для посетителей и явно очень удобное для работы, но не для расслабления рабочее кресло хозяина кабинета. Все здесь было устроено так, чтобы работать было комфортно, а вот расслабляться – не очень.
Впрочем, поскольку тут же, во дворце находятся покои господина Хама, при необходимости отдохнуть и расслабиться не так уж и далеко переместиться, скажем, в спальню. Правда, тогда не совсем понятен визит любовницы, с которой я только что случайно пересеклась. Впрочем, кто знает, какие у них… хм… любовные игры.
На лице Инвара Всеволодовича двигались желваки, что выдавало крайнюю степень раздражения. Прервали свидание? Я не вовремя? Наверное, он лучше держал бы свое лицо невозмутимым, если бы знал, что я вижу. Вот оно, еще одно преимущество того, что все считают меня слепой – перестают притворяться.
– Добрый день! – поздоровалась я.
Княжич указал слуге, чтобы тот усадил меня в кресло и проваливал из кабинета.
– Здравствуйте, Осанна! – таки соизволил проявить вежливость господин Хам.
– Ваш секретарь сообщил, что вы хотите меня видеть.
– Да, и я хотел бы видеть вас еще несколько часов назад.
– Простите, я уже объяснила Леониду Сергеевичу, что вынуждена быть при моей хозяйке, пока я ей нужна. Сейчас она изволила меня отпустить на некоторое время и я могу с вами пообщаться. Чем могу быть вам обязана? – Вежливо, но достаточно жестко спросила я.
Кажется, господину Хаму не очень понравилось то, что я не захотела поддерживать свое реноме кроткой скромницы и не падаю перед ним ниц. Впрочем, он с самого моего прихода был зол и раздражен, так что одним поводом больше, одним меньше – разница небольшая.
– Мне доложили об инциденте в покоях моей невесты. Насколько я понял, вы – основной свидетель происшедшего. Я хотел бы узнать подробности из первых уст.
Я вздохнула и уже в который раз начала излагать историю про букет. Княжич слушал внимательно, не перебивая, лишь иногда задавая уточняющие вопросы.
– Словесный портрет лакея, принесшего букет, я думаю, есть у господина Петровского, – предположила я.
– Да, Евгений Михайлович мне сообщил, что того лакея уже нашли. Но там никаких завязок: букет лакею передал курьер, которого никто толком не запомнил.
– А что по поводу записки?
– Тут тоже пока никаких зацепок. Почерк не совпадает ни с одним почерком из имеющихся в базе данных нашей службы безопасности. Ни отпечатков пальцев, ни каких-то запахов или других зацепок на ней также не осталось. Кто-то явно составлял записку в перчатках.
– И что теперь? Так все и оставите?
– Нет, конечно! Сейчас мои люди разбираются с составом газа, которым накачали цветы и ищут источники, откуда его могли взять.
– Вы сообщите мне о результатах исследования?
– Если это не будет идти вразрез с нашими интересами, – обтекаемо ответил этот… невыносимый тип.
– Я могу идти?
– Нет, еще кое-что. Покажите мне, пожалуйста, ваш артефакт, которым вы определили яд.
Я протянула руку, на среднем пальце которой поблескивало тоненькое колечко. Княжич подошел поближе, присев в соседнее кресло и взял мою руку в свои, провел большим пальцем по кольцу каким-то ласкающим движением и я вдруг почувствовала слабость в ногах от своей внезапной реакции на эти прикосновения. Хорошо. что сидела. Туман в голове совсем отключил мозги и, кроме ощущения этих рук на своей руке, я уже ничего не замечала. Кажется, мои пальцы начали слегка подрагивать.
– Не бойтесь, – по-своему расценил мое состояние княжич, – я не собираюсь забирать у вас ваш артефакт. Просто хотел понять, что он из себя представляет. Откуда он у вас?
– Б-барон Ярославский дал, чтобы проверять еду и питье баронессы, – сообщила я приготовленную заранее легенду.
– Как же вы догадались проверить цветы?
– Не знаю. Наверное, интуиция подсказала.
– Что ж, ваша хорошая интуиция, похоже, на этот раз спасла жизнь вашей госпожи. Вы можете быть свободны.
Я встала из кресла, взяла свою трость
